Унесенный ветром (Трилогия)

Метельский Николай Александрович

Поймав краем глаза сморщенную мордашку миловидной девушки, локтем вырубил какого-то мужика сорокалетней наружности, лапавшего ее за задницу.

«К черту Японию, хорошо, я в женщину не попал». — Токийское метро покруче московского, факт.

В ответ на мой удар девица благодарно мне улыбнулась, а я, кивнув ей в ответ, вновь уставился в потолок вагона, дожидаясь своей станции и стараясь не думать о том, что после «Ласточки» мне еще домой возвращаться.

Да, я ехал в клуб. После того как мы с Таро разошлись, я задумался, кого бы попросить достать пригласительный на эту Хрустальную вечеринку. И получалось, что кроме Кояма у меня никого и нет, а значит, придется идти к ним на поклон. Кента или Акено, несомненно, помогут

мне, вот только… как бы это сказать… не хотел я усугублять свой долг перед этим семейством. Ни перед кем не хотел. А значит, нужен подарок. Что-то, с чем я пойду к Кенте и преподнесу ему в качестве презента перед разговором. Вроде как и не плата, но в то же время вполне понятный намек. Будь это какая-нибудь другая семья, менее знакомая, и подарок считался бы чем-то вроде платы за разговор. Но Кояма, слава Богу, достаточно близки, чтобы понять все правильно. Вот я, выйдя из кафе, и задумался, а с чем мне, собственно, идти к ним? Тут нужно что-то по-настоящему ценное и, желательно, не только материально. Может ограничиться информацией обо мне? Но из того, что я могу им рассказать, они и так все узнают, поэтому ценность того, что я расскажу, будет невелика. Если вообще будет. А из того, что я могу им подарить, имеющееся у меня либо недостаточно ценно, либо чересчур. С другой стороны — пусть так. Мне еще Герб у них выпрашивать, который даже они и даже мне не дадут просто так. Репутация и все такое. Не дадут они Герб человеку, у которого нет ничего. Ни имени, ни денег, ни репутации. Собственно, это одна из причин, из-за которых я и ввязался в эту историю с аукционом. Если уж выходить из тени, то делать это надо красиво. А раз так, то я знаю, что предложить за помощь в таком деле. Главное, эта вещь лично мне как бы и не нужна. Кроме вырученных за нее больших денег. Вот и катаюсь я сейчас в вагоне метро, добираясь до «Ласточки», где и лежит будущий презент.

В клуб я заходил через служебный вход. Так, на всякий случай. Идя через кухню, где уже вовсю суетились девушки, заметил Казуки, который, удерживая на лице сосредоточенную мину, тащил куда-то ящик с овощами.

— Ёоу, грузчик! Фантика нет, как я посмотрю?

— Здравствуйте… Сакурай-сан, — натужно пропыхтели мне в ответ. — Он… у себя. Что-то там… делает, а мне… на кухню… сказал идти.

— Вон оно как, — ответил я, глянув на часы. — Ну, работай. Недолго осталось.

— Четыре часа….

— Иди, иди. Незачем силы тратить, на разговор.

Фантика я беспокоить не хотел, но подумав, что это будет невежливо появляться и исчезать, даже не поздоровавшись, перекинулся с бурчащим стариком парой фраз. И вот я стою рядом с распахнутым сейфом и смотрю на футляр с моим подарком. Открыв, достаю из него нож. Черные ножны и рукоять из непонятного материала. Небольшой изогнутый клинок, окантовка из металла похожего на серебро, но лишь похожего, что это за металл, мы с Фантиком так и не поняли. Артефакт Древних. Не такая уж и редко встречающаяся вещица, но и далеко не распространенная. И уж точно, довольно… да что уж там, весьма дорогая штука.

Артефакты Древних находят по всему миру на протяжении всей истории человечества, даже сейчас то там, то тут находят. От простых вещей Древних они отличаются тем, что могут впитывать бахир, после чего, если это оружие, например, становятся еще опаснее, проявляя тот или иной новый эффект. К примеру, самый известный японский артефакт Древних, являющийся одной из Императорских регалий — меч Кусанаги-но-цуруги, при напитке его бахиром, способен пробивать любую защиту на основе бахира. Что-то проще, что-то труднее, но любую. «Доспех духа» вообще не замечает. Или вот — «Двенадцатихвостый», футуристического вида ручной пулемет. Может создавать вокруг себя защитный купол. Видов этих артефактов довольно много: холодное оружие, включая кастеты, огнестрельное оружие, луки, хлысты или вовсе не пойми что, оружием не являющееся. Есть

артефакты, которые не разрушают, а, например, лечат.

На что способен мой нож, я не знаю. Акеми только подтвердила, что это именно артефакт и все, выяснить, что он может, у нее так и не получилось. А его бывший хозяин сказать не успел, как-то я не подумал у него спросить. Мне тогда вполне хватило его слов, что про этот артефакт никто не знает, а значит, я смогу его спокойно продать, и меня не будут искать его прежние владельцы. В том числе и тогдашний хозяин, ибо пришел я к нему не красть, а убивать, и нож был просто случайным бонусом, с помощью которого от меня хотели откупиться. Жаба, конечно, давила отдавать его просто так, все ж таки по самым скромным прикидкам миллионов двести-двести пятьдесят рублей, но тут ничего не поделаешь — надо, значит надо. Так что закрываем футляр, Макс, и тяпаем обратно до метро. Подумать только, двести пятьдесят лямов под боком, а я буду в общественном транспорте трястись.

Добравшись кое-как до дома, сразу поднялся к себе в комнату, где и скинул свою дорогую ношу. Полчаса на душ, и вот я стою на пороге дома Кояма, в котором, как всегда, хрен кого найдешь, все ж таки великоват он для этой семейки.

— Кагами-сан! Кента-сан! Есть кто дома?

— Син-тя-я-ян! — с этими словами на меня из-за угла выпрыгнула Мизуки. Будь на моем месте обычный парень, и она вполне смогла бы повалить его на пол. Хотя бы от неожиданности.

— Привет, Мизуки. Родители дома? — спросил я висящую на моей шее девицу.

— Не-а. Только мама. — Блин.

— А скоро будут?

— А не знаю.

— А мама где?

— На кухне. — У меня порой складывается впечатление, что Кагами — это кухонная рабыня, которую не выпускают из дома.

— Лады. Пойду ее навещу.

— Вперед, на кухню!

— Может, ты все же слезешь с меня?

— Зачем? — Спокойствие, Макс, только спокойствие.

— Чтобы не получить по заднице от Кагами-сан.

— Хм. — Задумавшись на пару секунд, она все же встала на ноги и отпустила мою шею. — Тогда я лучше пойду, двор подмету. — Извилисты девичьи мысли.

Зайдя на кухню, застал Кагами за нарезкой мяса.

— Здравствуйте, Кагами-сан. Не даете забыть, кто главный в семье? — кивнул я на мясо.

— Здравствуй, Синдзи. Вот, решила сегодня Сябу-сябу приготовить. Хотелось бы, чтобы и ты оценил.

— Ох, не знаю, не знаю. Дел на меня что-то много навалилось. Поужинаю сегодня в ресторанчике каком-нибудь. — Да, блин, язык мой — враг мой. Говорить Кагами про ресторан явно не стоило. — Только вот с Кентой-сан поговорю и пойду.

Чуть сузив глаза, Кагами окинула меня взглядом.

— Знаешь, какие бы дела на тебя не навалились, питание — это не та вещь, которую можно скинуть на ресторан. И мне бы очень хотелось, чтобы ты попробовал то, что у меня сегодня получится.

Весьма спорное утверждение. Но спорить с Кагами здесь и сейчас мне как-то неохота.

— Там видно будет, Кагами-сан, сначала хотелось бы с Кентой-сан или вашим мужем переговорить. Не подскажете, когда они будут?

— Да вот как раз перед ужином и должны прийти. — Хм-м-м. Похоже, это судьба.

— Понятно. Ну, тогда с удовольствием отведаю мясца.

— Вот и отлично, — улыбнулась Кагами. — Кстати, может я смогу тебе чем-то помочь?

— Даже не знаю, вряд ли.

— Понятно. — И этакая понимающая улыбка. Мол, мальчик хочет говорить с мужчинами. А нам, женщинам, остается лишь на кухне суетиться. — Но если что, обращайся. Я в клане тоже что-то да значу.

Ох, Кагами. Все пытаешься застроить меня, как своих мужчин. Нет, она не пытается быть серым кардиналом, управлять кланом. Но вот внутри семьи ее слово значит очень много. И это при том, что Акено с Кентой совсем не подкаблучники. А я для нее, ко всему прочему, по-прежнему ребенок. Так что ее попытки влиять на меня вполне понятны, только и я уже давно не дитя.