Шрифт:
Тебе, моя любовь, всегда – Тебе!
«я прикасаюсь к твоей униженности и унесённости
как к ветхому, многострадальному завету
у меня свои часы
пришествия к тебе
линиям, губам и силуэту
свои часы,
чтоб воспевать тебя» 1
Глава 1
Она ударила его, – своим маленьким кулачком, ударила в грудь.
Она
1
Мина Мискин
Он подумал, – Где ты была раньше со своей любовью? Почему трахалась с другими?
Ему даже стало смешно; столько негодования из-за того, что…
– Отняли игрушку? – Подумал Риг. – Не очень любимую, но свою, игрушку.
Ему захотелось сказать ей; в какой момент (когда) ты стала считать меня дураком? Дураком, который не понимает, что женщина, которая любит секс, не может жить без него месяцами!
– А ты? – Сказал ему внутренний голос. – Ты перед ней не виноват?
– Виноват, – Подумал Риг. – Я мало с ней спал. Я сам мудак!
Он сказал жене:
– Я – мудак, Мона. Прости меня!
Она посмотрела на него расширившимися от удивления, глазами.
– Значит… Вернём всё взад 2 ?
Риг засмеялся.
А потом:
– Нет, дорогая, не вернём – поздно!
– Почему, Риг? Почему «поздно»?
Она подняла руку, прикоснулась к его скульптурно красивой шее, с крупным адамовым яблоком.
– Ты так любишь этого мальчика, что готов спустить наш брак в унитаз?
Как ласково Моника сказала ему это…
2
Мона иронизирует
– Да. Да, Мона. Я не влюблён – я люблю.
Он тоже был с ней ласков – разлюбил!
Он почувствовал ненависть к себе – к своему существу: почему разлюбил?! За что?! Когда?!
– Из-за других? – Спросил Риг сам себя. – Из-за того, что она была с другими?!
– Да, – Подумал он. – Да!
В душе он не мог ей этого простить – понимал, что работая с мужчинами моделями, трудно удержаться, а простить не мог!
Риг подумал, смотря на свою хорошенькую брюнеточку, – Когда ты изменила мне в первый раз? Почему?!
– Потому, что ты – мудак, – Сказал ему внутренний голос. – Всё просто!
Он улыбнулся.
Посмотрел на неё с нежностью.
– Ты очень красивая женщина, Мона, – у тебя всё будет хорошо!
– А у тебя?!
Она посмотрела ему в глаза.
– У тебя будет всё хорошо?
Ригу захотелось сказать ей:
– Я умею любить – это меня обнадёживает.
Моника посмотрела на него с удивлением.
– Почему? Он… Из всех, он. Тебя окружает столько мужчин, а ты полюбил его… Что в нём есть такого?!
Он улыбнулся, улыбнулся задумчиво и мягко.
– Ари с другой планеты, Мона. Я счастлив, когда я рядом с ним, а он – рядом со мной. Я счастлив с ним, как когда-то был счастлив с тобой!
– Я ничего не понимаю! – Больно сказала она. – Почему я больше не могу сделать тебя счастливым?!
– Я изменился, Мона, – люди меняются…
– Не расставайся со мной! Хочешь, люби кого хочешь! Но не расставайся со мной!
Риг нежно погладил её по щеке.
– Я всегда был с тобой честен, – предельно, честен. Я никогда тебя не подводил, не позорил, не бросал… Почему же ты ждёшь, что я буду нечестен с другим человеком? Разве это не жестоко?!
– Я не понимаю твоей любви к нему, Риг!
– Не нужно ничего понимать, Мона, – даже меня, не нужно! Просто… не ненавидь меня – останься! Останься в моей жизни. Останься как близкий человек – ты мне очень нужна!
Моника заплакала вновь.
– Для чего «нужна»?!
Он обнял её, ласково погладил по голове – по чёрным волосам, которые так ему нравятся!
– Ты – мой родной человек! Ты всегда будешь для меня родной! Я могу жить без тебя, но не хочу!
Глава 2
Ари ждал Рига, который пошёл поговорить со своей женой. Он вспомнил, как спросил его « – Что ты скажешь ей? Что ты хочешь ей сказать?».
– Что люблю, – не как женщину, но как близкого человека…
Риг посмотрел на него.
– Она всегда будет мне близка, Ари!
– Я знаю. – Понял его, он.
– Знаешь? – Удивился Риг.
Ари захотелось сказать ему:
– Помнишь «Кристину» Амедео? Я не знаю, что их связывало, не знаю всей истории, но… Что нужно почувствовать к другому человеку, чтобы так его (её!) нарисовать? Наверное, сродство сродни трагедии…
Риг сел на кровать, рядом с ним (Риг фактически принёс его в номер после того, как он чуть не утонул).
– «Сродство сродни трагедии»?
Риг посмотрел на руку Ари, лежащую на одеяле, вспомнил «Бретелька сорочки, съехавшая на плечо… Девушка, хозяйка этой бретельки – тоненькая как птица, с глубокими тёмными глазами…».
Он тоже тоненький как птица, Ари, и у него (тоже) глубокие тёмные глаза!
Риг взял его изящную руку, – изящную, но сильную, сжал в своей руке.
– Почему я не встретил тебя раньше? Мне нужно было встретить тебя раньше!
Ари лукаво улыбнулся.
– Я тогда был несовершеннолетним.
Риг захохотал, – откинул голову назад, и хохотал.
– Тебе двадцать четыре года… Я всё время об этом забываю!
Ари с нежностью улыбнулся.
– Почему «забываешь»?
Риг погладил его руку.
– Эмоционально ты очень зрелый человек, и…
Риг смущённо заулыбался.
– Очень интересный. С тобой интересно!
В его голосе прозвучало «с тобой хорошо!».
Ари подумал, смотря на него, – Если бы ты знал, как я влюблён в тебя… Нет, не влюблён – люблю!