Уничтожь меня
Шрифт:
меня, испытывать в многократных размерах, не натыкаясь на реальные или физические
барьеры, как это случается в естественной среде. И для того, чтобы процесс проходил
более эффективно, я не должен носить на себе почти ничего. Камеры
гиперчувствительные к температуре тела, и работают лучше, когда контактируют с
синтетическими материалами.
Я надеюсь, что эта деталь будет доработана впредь.
Центральный процессор выдает информацию; я быстро ввожу код
позволяет мне просмотреть историю прошлых сеансов. Через плечо я наблюдаю за тем,
как компьютер обрабатывает данные; я смотрю на недавно отремонтированное
двухстороннее зеркало, что ведет в основную камеру. Я все еще не могу поверить, что она
сломала стену из стекла и бетона, и осталась невредимой.
Невероятно.
Машина издает сигнал дважды; я поворачиваюсь назад. Программы, находящиеся в
моем пользовании, загружены и готовы к запуску.
Ее файл в самом верху списка.
Я делаю глубокий вдох, пытаясь избавиться от воспоминаний. Я не жалею, что
позволил ей пройти через этот ужас; я не знаю… но она никогда не позволила бы себе
потерять контроль, а я нашел эффективный метод… чтобы она смогла узнать собственное
тело. В конечно итоге, я действительно считаю, что помог ей, как и собирался сделать. Но
я не хочу, чтобы она тыкала мне в лицо пистолетом, а после выпрыгивала через окно.
Я еще раз вдыхаю, медленно успокаиваясь.
И выбираю тот момент, когда привел ее сюда.
Глава 16
Я нахожусь в главной камере.
Сталкиваюсь лицом к лицу с самим собой.
Это просто моделирование. На мне все та же одежда, те же волосы, и даже покрытие
пола не изменилось. Мне ничего не остается, кроме как создать клона самого себя и
вручить ему пистолет.
Он, не переставая, смотрел на меня.
Один.
Он поднимает голову.
– Готов? – спрашивает он, а затем делает паузу. – Боишься?
Мое сердце начинает учащенно биться.
Он поднимает руку, слегка улыбаясь.
– Не волнуйся, - говорит он. – Все сейчас закончится.
Два.
– Еще немного, и я уйду, - проговаривает он, тыча пистолетом в мой лоб.
Мои ладони потеют. Пульс учащается.
– Все будет в порядке, - лжет он. – Я обещаю.
Три
Выстрел.
Глава 17
– Ты уверен, что не голоден? – интересуется у меня отец, продолжая жевать. – Еда
действительно неплохая.
Я чуть сдвинулся, продолжая сидеть на стуле. Сосредоточил свое внимание на
складках штанов, что на мне.
– Хм? – произносит он. Я на самом деле ощущаю его улыбку.
Я осознаю причину
их настолько близко, чтобы те всегда оставались в конкуренции друг с другом. Их первым
заданием было определить слабое звено среди одиннадцати человек. А самый
убедительный довод – избавиться от цели.
Мой отец находит такие методы забавными.
– Боюсь, что не голоден. Из-за лекарства, - я лгу, - у меня нет аппетита.
Ах, - он вздыхает. Слышу, как он положил столовые принадлежности. – Конечно. Как
неловко.
Я молчу.
– Оставьте нас.
Только два слова, а его люди уже исчезли в мгновение. За ними закрылись двери.
– Посмотри на меня, - проговаривает он.
Я поднимаю взгляд, глаза лишены эмоций. Я ненавижу его лицо. Я терпеть не могу
так долго смотреть на него; мне не нравится быть под влиянием такого бесчувственного,
как он. Его не мучает то, что он делает, или как живет. На самом деле, он пользуется этим.
Он стремится к силе; он думает, будто непобедим.
И, в некотором роде, он прав.
Я пришел к выводу, что самый опасный человек в этом мире тот, кто не чувствует
угрызения совести. Тот, кто никогда не просит прощения и, следовательно, не ищет его.
Потому что, в конце концов, наши эмоции делают нас слабыми, не действия.
Я отворачиваюсь.
– Что ты нашел? – спрашивает он без прелюдий.
В уме тут же всплывает блокнот, лежащий в моем кармане, однако я не двигаюсь. Я не
рискую даже вздрагивать. Люди редко осознают, что лгут они устами, но правда всегда
остается в их глазах. Оставьте человека в комнате с чем-то, что он должен спрятать, а
затем спросите его, где он спрятал эту вещь; он скажет, что не знает; что вы спрашиваете
не того человека; но его взгляд почти всегда будет устремлен в нужном направлении. И
сейчас я осознаю, что мой отец наблюдает за мной, ожидая, куда я посмотрю, или, что
скажу в следующий момент.
Я расслабляю свои плечи и медленно, почти незаметно делаю вдох, чтобы успокоить
сердцебиение. Я не отвечаю, делая вид, что задумался.
– Сын?
Я поднимаю взгляд, имитирую удивление.
– Да?
– Что ты нашел, когда обыскивал ее комнату сегодня?
Я выдыхаю. Качаю головой и откидываюсь на спинку кресла.
– Разбитое стекло. Растрепанная кровать. Ее шкаф полностью открыт. Она взяла
только несколько туалетных принадлежностей, немного одежды и нижнего белья. Все
остальное оставалось на своих местах.
Ничего из этого не было ложью.