Уничтожить взрывом
Шрифт:
Бородач уже пришел в себя и теперь, зло стреляя по сторонам взглядом, что-то бормотал себе под нос на непонятном Антону языке.
– Позови Вахида, – попросил Антон стоящего у входа Полынцева.
Спустившись, Джабраилов, морща лоб и больше на пальцах, некоторое время объяснялся с боевиком. Наконец развернулся к Филиппову и развел руками:
– Араб. По-нашему знает всего ничего.
Следующий оказался ливийцем, но одинаково хорошо владел и русским, и чеченским. Однако, кроме того, что назвал свое имя, больше по существу вопросов ничего не сказал.
Остальные двое также отказывались говорить. Это были чеченцы из далеких горных аулов, с ненавистью смотревшие на Антона и пленивших их офицеров.
– Я проехал всю Чечню при помощи зеленых бумажек, – заявил последний, – при помощи этих же бумажек скоро выйду на свободу. – Он зло, исподлобья посмотрел на безучастно сидевшего у стены Ису, которого поменял в секрете Полынцев, и скрипнул зубами: – А вас, предатели, буду искать до конца своих дней. Тем более Джабраилова я узнал. Он в ментовке работал.
Несмотря на то что Иса не повел бровью, Антон представил, что творится у него на душе. Чечня – не Россия с бескрайними просторами, где нет кровной мести…
– Не получится, – неожиданно принял решение Антон. – Не сможете вы больше ни выйти из тюрьмы за деньги, ни мстить…
– Что ты задумал, командир? – испуганно уставился на него Завьялов, когда они вышли наверх.
Филиппов оглядел окрестности. Уже смеркалось. К кромке поляны, со стороны ручья, где было обнаружено захоронение, подступил туман. Ему вдруг показалось, что оттуда на них смотрят убитые бойцы и ждут его решения.
– Даже не знаю, – едва слышно процедил он сквозь зубы. – Готовьте пока схрон к подрыву.
– Степан! – голосом умирающего, едва открыв глаза, простонал Олег Юрьевич.
Потолок, с висящей по центру люстрой, медленно поплыл и закружился. Кивинов попытался перевернуться на бок и тут же с грохотом свалился на пол.
Скорее звук упавшего на пол тела, чем жалобный, похожий на мяуканье зов, привлек внимание начальника охраны, и он вышел из соседней комнаты номера.
– Проснулись, Олег Юрьевич! – раздалось над головой.
От неожиданности Кивинов вздрогнул и съежился.
Чьи-то сильные руки подхватили его под мышки и перевели в вертикальное положение, прислонив спиной к кожаному дивану, на котором, как оказалось, он уснул. Все это время Кивинов видел лишь нижнюю часть человека, одетого в серый костюм и светлые туфли.
– Степа, – выдавил он из себя, но звук, вырвавшийся из пересохшей глотки, больше напомнил попытку прокашляться человека, больного туберкулезом в последней стадии.
– Здесь я, Олег Юрьевич! – Где-то в нескольких шагах от него послышалось бульканье воды, и через мгновение в губы уперся край фужера.
С жадностью отпив половину, он отстранил руку Степана и поднял взгляд вверх:
– Сколько времени?
– Ровно полдень, – убирая стакан, ответил начальник охраны и, взяв за локоть, усадил Олега Юрьевича на диван.
– Фу ты, черт! – обретя мало-мальскую способность ориентироваться в пространстве и говорить, простонал Кивинов, щупая лоб. – Плесни сто пятьдесят… Опохмелиться.
Выпив коньяк и зажевав его долькой лимона, он еще с минуту сидел, глотая слюну, пытаясь подавить рвотный рефлекс. По лицу градом катился пот.
Степан, скрывая улыбку, сел напротив:
– Полегчало?
Кивинов кивнул головой. Стало действительно лучше.
– Сейчас в душ, и уезжаем, – он посмотрел на охранника. – До скольких я гудел?
– Аль Фазим с Салехом ушли ближе к полуночи. Вы угомонились под утро, – он посмотрел на окна, закрытые шторами из-за яркого солнца и колыхающиеся от воздуха, подаваемого в номер через кондиционеры. – А ехать вам сегодня никак нельзя.
– Это почему? – удивленно-испуганно Кивинов уставился на своего охранника.
– Вы же вчера попросили, чтобы вам эти чертовы бомбы показали.
– Какие бомбы?! – ничего не понимая, спросил он.
– Атомные, – ответил Степан, уже не скрывая раздражение. – Я так и знал, что этим все кончится.
– Что кончится? – Олег Юрьевич вконец растерялся. – Ты можешь толком объяснить?
– Вам вчера, когда плохо соображать стали, Аль Фазим предложил перенести разговор на сегодня. Тогда вы в меня пальцем ткнули и говорите: «Под его ответственность, но сегодня».
– И что было дальше? – немея от страха, пролепетал Кивинов.
– Вот что, – уже окончательно растерявшись, Степан поднялся, – вы давайте сначала в душ. Придите окончательно в себя, а потом все встанет на свои места. Я в этом вам помогу.
Через пару часов, окончательно обретя ясность ума и, насколько это было возможно, восстановив в памяти события прошедшего дня, Кивинов с мрачным видом сидел за компьютером, скользя взглядом по цифрам банковских операций, которые совершил с его ведома один из его людей.
Как оказалось, Аль Фазиму и Салеху Зарзуру удалось его убедить взять на себя расходы и ответственность за перевозку по России четырех устройств. Весом двадцать пять килограммов каждое, они уже сегодня грузились на небольшой частный сухогруз в Трабзоне на черноморском побережье Турции, который уже завтра доставит их в район Сухуми с каким-то гуманитарным грузом.
Кивинова бросало то в жар, то в холод. Он несколько раз порывался ехать к Аль Фазиму, чтобы отказаться от этой безумной затеи, но для этого нужны были веские причины, однако отравленные недельной пьянкой мозги не работали.