Уничтожить
Шрифт:
Резкая боль в бедре оторвала его от пристального изучения внешнего вида девушки. Газырь совсем распалился и уже пинал его стальным носком сапог. Вспыхнувшая боль в бедре выдавила слёзы из глаз, и Лёха сжался ещё сильнее. Вскоре удары прекратились, и газырь отчитался о проделанной работе кисену. В голове всё плыло, в ушах стучала кровь, и слов Лёха не услышал.
— Встань, — тем же спокойным голосом произнесла девушка.
Ему не надо было приказывать, так как он уже стоял на четвереньках, приходя в себя. Нога наливалась болью, и это было очень плохим знаком. Не хватало ему ещё и травмы… Самым страшным в этом мире было заболеть. Не дай бог сляжешь хотя бы на пару дней, и лишишься зарплаты. Заболеть,
Опёршись на ногу, Лёха хотел было подняться, но внезапная боль пронзила бедро, и он еле удержался, чтобы не рухнуть снова. Он в отчаянии обвёл взглядом улицу. Прохожие, такие же золотые, как и Лёха, обходили место экзекуции за километр, но смотрели они на кисена и газыря с неприкрытой ненавистью. На месте Лёхи успели побывать многие, и не по одному разу. Но сделать ничего не могли: телохранитель даже с виду напичкан имплантами, да и оружие применит без зазрений совести. Не говоря уже о газыре. Кое-как поднявшись на здоровой ноге, он обернулся к девушке, что с лёгкой улыбкой наблюдала за ним.
Наверняка снимает на свою встроенную в сетчатке камеру, чтобы потом поржать с дружками, сука… — подумал Лёха, скрежетнув зубами.
Повторять ему не надо. Он прекрасно знал, что делать. Перенеся вес на здоровую ногу, он свел пятки вместе и проделал привычный ритуал приседаний два раза. Второй — за нерасторопность. Смотрел он в пол, а лицо не выражало никаких эмоций.
Кисен лишь хмыкнула, и что-то сказала газырю. Лёха не слушал их разговор. Он пристально смотрел на неё исподлобья. Девушка что-то почувствовала и обернулась, но было поздно — Лёха уже хромал закрывать смену. Через пару шагов он через плечо посмотрел прямо в глаза кисена. Последствия его не пугали. Сейчас ему было плевать на них. Его трясло. Хотелось кого-нибудь убить. Левая сторона его лица начала дёргаться от гнева — старый нервный тик, иногда выходящий наружу в критические моменты. Бровь, глаз и щёка дёргались в конвульсиях, а верхняя губа приподнималась, обнажая зубы. Она точно также внимательно следила за ним, но парень поспешно отвернулся и вскоре скрылся за поворотом.
Пульсация в бедре нарастала, и ковылять становилось всё сложнее. Сейчас Лёха больше беспокоился за импланты в ноге, нежели за саму ногу. Он заплатил за каждый, и если сломается хотя бы один… Всем работягам желательно было иметь усиливающие импланты в конечностях. Чем организм сильнее и выносливее, тем эффективнее можно работать. Однако импланты использовались на основе арендной платы. Сиречь, заблокированы, пока не заплатишь за определённое время работы.
Лёха выругался, вновь коснувшись ноги. Судя по припухлости и увеличивающейся с каждой секундой боли, бедро ему, всё-таки, сломали. Злой, стирая зубы в крошку, он кое-как добрался до места работы и сдал курьерскую сумку. Древность архаическая! Уже давным-давно придумали молекулярные капсулы, которые были способны расщепить ту или иную вещь на атомы, а затем сохранить в виде какой-то там информации в миниатюрном патроне, помещавшемся в руке. Но курьерам такой не выдавали по многим причинам. И дорого, и украсть могут, и вообще, нечего золотцу при себе иметь такие приблуды! Не по рангу!
Посчитав вырученную сегодня сумму, Анатольич что-то нажал на планшете и выразительно глянул на парня. Лёха снова согнул руку в локте и посмотрел на восьмизначную цифру своего кредита, который тянулся ещё от деда. Замелькали последние цифры, но довольно быстро остановились.
— Какого хрена так мало?! — возмутился Лёха, и его левая сторона лица снова начала подёргиваться. — Я же норму за сегодня перевыполнил!
— Ты не улыбаешься,
— Да ну нахер так работать!
— Не нравится — вали, — безразлично пожал плечами Анатольич.
Проскрежетав зубами, парень смирился. Не впервой. Везде одинаково.
— Завтра я не смогу выйти, ногу повредил… — промямлил себе под нос Лёха. — Но могу на сортировке отработать!
— Ты заранее подписывался на две смены подряд, в курсе ведь, что за прогул штрафов накинут по полной? А на сорте и без тебя проходу нет! Всё, вали отсюда!
— Ничё, прорвусь! — успокаивал себя Лёха, выходя на улицу. Действительно, что, в первый раз, что ли? Постоянных работ у золотых почти не существовало, и приходилось калымить то тут, то там. Лёха успел уже поработать и на стройке, и в канализации, и мусорщиком, и дворником, и курьером, и… да проще перечислить места, где он не работал. Но всё же… Ему очень хотелось кого-то побить. Даже не так! Бить до такого состояния, чтобы вколотить морду в стол и расквасить. И стол, и морду. Представляя в красках, как он будет это делать, Лёха скрежетал зубами, и от его внешнего вида прохожие шарахались в сторону. У него часто бывали такие состояния, и он давно нашёл способ бороться с этим недугом.
Ноги сами собой притащили его побитое тело к ЦУМу, расположившемуся в высоком пятнадцатиэтажном здании. Рядом высился небольшой бассейн, а неподалёку натыкали жилых зданий. Лёха поковылял к зданию бассейна, на углу которого поставили скамейку.
Блаженно выдохнув, он закрыл глаза и вытянул больную ногу. Осьминог боли неустанно шарил своими щупальцами по бедру, взрываясь то там, то тут. Вскоре послышались шаги, и к углу слева прислонился человек. Лёхе не хотелось поворачивать голову, хотя незнакомца всё равно рассмотреть бы не удалось.
— Але, ёпта? Здоров, Лысый, ну чо, как? — незнакомец с кем-то начал разговор. — …Да ты чо? А она чо?.. А ты чо?.. Вдул?? Красава!
Поднеся к лицу руку, Лёха ответил на звонок:
— …Слушай, обезболивающие нужны. Срочно. Чтоб писец стал лучшим другом, а белочка бы дома убиралась.
— …Ещё раз её в кино хочешь сводить? Слышь, есть тут одна совершенно новая и убойная тема! Аще такого никогда не было! Да зуб даю, мля!
— …Так где, говоришь, обезболивающие? И сколько?
— …Там в навороченном зале киношку крутят! Даже вкус и тактильные ощущения присобачили! Ты даже не вдупляешь, чо там! Счастья будет до усрачки!.. Чо? Сколько? Да фигня вопрос!..
— …А у тебя жопа не треснет, родимый, за новые обезболивающие такую цену ломить? Это же в пять раз больше обычного! Нихера не знаю! Бабло как и в прошлый раз получишь.
— …Воу-воу, ёпта! Чо ты как понос резкий? Нормально же общались, ну! Нашептали тут мне, что в другом зале подешевле. Чо? Да, как и в прошлый раз. Ну! Дуй к Цветочной улице, сам знаешь, куда…
Лёха был не в духе, поэтому убрал руку сразу же. Незнакомец же ещё некоторое время общался с Лысым, потом тоже отлип от стены и удалился куда-то по своим делам.
Стемнело. Рабочий день закончился и улицы стали оживлённее. Лёха тоже поковылял к Цветочной, благо, было по пути. Ну, хоть не придётся до утра бродить по городу.
Пятый дом на Цветочной находился через квартал. Воровато оглядевшись, Лёха привычно запустил руку в водосток, пошарил, и незаметно опустил в карман обезболивающее. А в водостоке теперь лежала бумажка с одобренными кредитами на запрошенную барыгой сумму. Клиентом Лёха был проверенным, и друг друга стороны не кидали. Как-никак, с 15 лет ими пользуется.