Уничтожить
Шрифт:
— Что… — прохрипел Ричард и волшебным образом куда-то подевалась его белоснежная улыбка. — Что всё это значит?..
Юсупова повернулась к Ире и заявила:
— Ты должна рассказать нам всё, что знаешь.
Глава 24
…Проводится синхронизация с организмом носителя…
Синхронизация данных 30 %…
Синхронизация данных 50 %…
Синхронизация данных 80 %…
Синхронизация с носителем успешно завершена… Зафиксирована биологическая смерть носителя.
С прискорбием сообщаю Вам, что Вы мертвы, Каратель.
Распахнув
Во второй сессии он нарочно подставился и умер раньше всех своих друзей. Теперь у него появилось дополнительное время для осуществления своих планов. Парень быстро записал воспоминания, оделся неброско и вышел на улицу тайными путями своего особняка в центре Новой Ладоги. Видеокамеры не должны были засечь его, да и маскирующая программа перед лицом имелась. Камеры фиксировали совсем другого человека. На этот раз сыворотка после пробуждения не отключила его, что было совсем здорово.
Парень подошёл к Мариинскому дворцу на площади Торжеств и прислонился к стене там, где неделю назад отключил камеры. Точнее не отключил, а просто поставил программу, записывавшую совсем другую картинку. Распахнув нужное окно, быстро влез внутрь. Ричарду понадобилось пятнадцать минут, чтобы отыскать нужный кабинет, взломать замок и затаиться в нём. Пару раз пришлось использовать Знак Стремительности, который позволял ему переместиться на пять метров в нужном направлении, а затем исчезнуть на семь секунд. Вскоре в скважине провернулись ключи, и вошёл совершенно лысый мужчина с белой бородой до груди. Министр внутренних дел Дмитрий Валерьевич Сипягин прибыл во дворец для важного заседания в кабинете министров. Мужчина сорока девяти лет прошёл к столу, вздохнул, и устало опустил на него трость. В этот момент позади него появился Ричард. Сипягин что-то почувствовал и резко обернулся.
— Ты?!
— Я, — подтвердил Ричард, и двумя пальцами нанёс резкий удар в шею. Мгновение, и из порванной артерии захлестала кровь. Сипягин пошатнулся, ударился о стол и неуклюже завалился на пол, пытаясь зажать руками шею.
— Ты же… Ты Ричард Ньюмен! Твой отец наш близкий друг… Мы ведь заодно!.. По… Почему?..
— Неужели вы не догадывались, что случится, если охранка станет совать палки в колёса Паладинам?
— Паладины?! — изумился Сипягин, рука которого вся покрылась кровью. Она вытекала в такт сердцу, и испачкала уже и его одежду, и пол. — По… Почему ты и… Паладины?.. Ты же кисен! Твой отец — самый… богатый и влиятельный банкир! И все банки, а… также другие корпорации… после его смерти он передаст… тебе! Власть и деньги! У тебя будет всё!.. Ты же… лишишься… всего, если эти… террористы придут к власти! Они обманывают тебя!.. По…чему…
Ричард внимательно наблюдал за умирающим человеком, который говорил кое-как и оставался в сознании лишь благодаря стойкости. Сипягин пытался заговорить зубы и потянуть время, а сам через нейроинтерфейс хотел вызвать охрану, дозвониться или написать кому-нибудь. Ричард смотрел на его жалкие попытки с торжествующей улыбкой. Ведь министр не догадывался, что молодой человек заранее поставил глушилку. Наконец, Сипягин понял, что все его попытки бесполезны и с ненавистью посмотрел в глаза Ричарда. Молодой человек промолчал и двумя пальцами совершил ещё одно резкое движение. На пол упало бесчувственное тело министра внутренних дел с дырой во лбу. Ричард посмотрел на свои окровавленные пальцы и вновь удивился силе своего нейро-слияния. Био-преобразования изменили его тело, выведя его за рамки человеческих возможностей. Наверно, его кожа сейчас могла выстоять против острого ножа. Кости и мышцы весьма сильно изменились, тоже став оружием, осталось только и дальше изменять своё тело. Участвовать в эксперименте «Мираи» было хорошей идеей. Чем бы этот эксперимент ни был.
— Твой любимый слушает, — ответил в своей излюбленной манере Ричард на звонок Юсуповой Арины. — Через час у Камилы? Без проблем! Только при условии, что ты наденешь своё самое красивое нижнее бельё. Ха-ха, я тоже тебя люблю, не ругайся. Лечу быстрее ветра, милая.
В большом зале пресс-конференций звучала речь на разных языках, напоминая многоголосый улей. Журналисты, политики, кисены и золотые из центрального
— …В мире разверзлась бездна безбожия и… свирепой жадности! Современное человечество отзывается на это возрождением рыцарственного начала… Движением имени Ильина является движение рыцарственных людей, объединённых религиозным духом, дисциплиной и жаждой служения Отечеству в опасные этапы жизни общества. В тяжёлые времена на страны накатывают волны безбожия, бесчестья, жадности и других душевных пороков. Которые и являются причинами различных потрясений. Рыцарственное движение Ильина борется с этими дьявольскими проявлениями для спасения Отечества… — грянули аплодисменты, и Господин ЖП ненадолго замолчал, ожидая, когда снова наступит тишина. — Однако, к нашему великому сожалению, золотые мои, хочу сообщить вам, что сегодня очередной ни в чём неповинной жертвой террористов стал министр внутренних дел Сипягин Дмитрий Валерьевич. Доподлинно известно, что это вновь дело рук террористической организации под названием «Паладины», финансируемой из-за рубежа. Проклятые иностранные агенты и экстремисты за свои злодеяния получат заслуженное возмездие! Действовать, разумеется, следует в рамках закона. Но обещаю, что мы будем преследовать террористов везде. Даже если в уборной поймаем — мы и в сортире их замочим.
Господин ЖП сделал небольшую паузу, пока по собравшимся пройдёт волна перешёптываний, и вновь заговорил:
— …в нашем государстве уже происходили подобные злодеяния. Всего два века назад. Но в тот раз иностранные агенты развернулись масштабнее, и, когда, всё-таки, взяли власть преступным путём на деньги зарубежных банкиров, то стали покушаться на самую главную традиционную духовно-нравственную ценность Тартарии — семью! Только представьте, золотые вы мои, эти преступные экстремисты-утописты дали семьям право на самоопределение вплоть до отделения! Тем самым заложив бомбу под нашу традиционную семью. Вот бомба-то и рванула. А в случае отсутствия этого права, супруги не разводились бы, и жили бы семьи в мире и согласии.
После речи поднялся один из журналистов:
— Не так давно самоопределившись и отделившись, некая гражданка Климова ушла от мужа и вышла замуж за вас, Господин ЖП…
Господин ЖП похлопал глазами и ответил:
— Вы не понимаете, это другое!
Затем встал следующий журналист:
— Вот вы назвали их террористической организацией… Но ведь они выступают за уменьшение неравенства в обществе?
— В наших духоскрепно-нравственных традициях духовное всегда имело приоритет над материальным, и золотце не способно самостоятельно додуматься до предательства наших ценностей. Агенты Заката их надоумили злоумышлять против своей Родины. Ведь нашему золотцу всегда нужна сильная рука. Желательно со шпицрутенами. И это в то время, когда мы ведём противостояние! Свою Родину необходимо любить и поддерживать всегда и во все времена. Во время противостояния нельзя говорить плохо о своих. Никогда. Даже если они не правы. И критиковать власть и разводить популизм во время противостояния — это предательство и экстремизм. А мы с экстремистами и террористами переговоров не ведём и будем мочить в сортире. Разумеется, если это, конечно, не ШМИГИЛ. Со ШМИГИЛом дела вести необходимо, как-никак, стратегические партнёры и никакие они не террористы. Так что, чувство ранга-то нашим золотым соблюдать надо. Таким предателям необходимо выписывать пять лет расстрелов, а затем ссылать на Родину Нашего Страха. Вот сколько было предателей, но ведь находились и настоящие патриоты нашего Отечества в прошлом! Взять того же Достожруньского. Каким он утопистом с промытыми мозгами был, ах-ах! Ничего, отдохнул на каторге, подлечил здоровье, подышал свежим воздухом с мужиками на лесозаготовках, пораскинул мозгами, и вернулся духоскрепным патриотом. А затем и написал нетленное произведение, оставшееся в веках под названием «Бесогон». Вот, с кого пример надо брать!
Крик возмущения захлестнул зал.
— Как вы можете!?
— Вы оскорбили свой народ!..
Рядом с Господином ЖП всегда дежурил переводчик Песочников, который сразу же встал и выставил перед собой открытые ладони в примирительном жесте. Взгляды присутствующих скрестились на нём.
— Вы не так поняли, — начал Песочников, пошевелив своими усами с просвечивающейся сединой. — Господин ЖП всего лишь хотел сказать, что ни в коем случае не допустит повторения террористических актов.