Уникумы Вселенной - 1

Иванович Юрий

– Шутишь?!
– теперь уже улыбнулся Вителла.

– Это мои родители пошутили, - стал рассказывать мужчина.
– Первые несколь­ко дней моей жизни у меня плохо открывался один глаз. Вот они меня за это и наградили та­ким редчайшим именем.

– Да действительно, уникальное. Никогда не забудется.

Пират немного поёрзал на кушетке, о чём-то вспомнил и неожиданно спросил: - А тебя только имя моё интересует, Вителла?

– И много чего другого... Если ты конечно готов отвечать на мои вопросы?

– Готов... Лучше мне кажется общаться с тобой, чем...

– Тогда ответь мне, - Вителла собираясь с мыслями, бесцельно вертел в руках один из датчиков.
– Что с тобой произошло в тот момент, когда ты почувствовал, что захлёбы­ваешься?

–

Я был зол! Жутко и дико зол! Из последних сил пытался открыть кремальеры, а потом вдохнул и захлебнулся.
– Пират прикрыл глаза, как бы прислушиваясь к своим вос­поминаниям.
– Я изо всех сил попытался оттолк­нуться от пола и выплыть наверх, но вода развернула моё тело, и я не нащупал никакой поверхности. Я попытался ещё раз, и ещё и вдруг выр­вался вверх, и мне показалось: вздохнул полной грудью. Мне захотелось

открыть глаза - но они были открыты. Я хотел их закрыть - но они не закрывались. Я вы­тянул руки вперёд - но их не было! Я взглянул на своё тело - но ничего не увидел. Тогда я повернулся назад, оттуда меня что-то согревало, и увидел огромное солнце. Оно было так велико, что мне приходилось переводить взгляд от одного его края к другому.

И тогда я понял - я умер. Я никогда не верил в религию и смеялся над священни­ками, но суть была передо мной, во всей своей величии и простоте. Я умер и Солнце, наш Творец, забирает меня к себе. И это будет мой последний путь. Но что-то взбунтовалось во мне, что-то кричало о мо­ей неготовности слиться с солнцем. Напоминало о моём неве­рии, о моей греховности. И я, обозлённый, повернулся и бросился в обратном направле­нии. И так летел до тех пор, пока отдалённые звёзды не стали увеличиваться и превра­щаться в такие же огромные и косматые солнца как наше. Но я мчался дальше и дальше, всё бы­стрей и быстрей. И, со временем, звёзды стали проплывать мимо меня стремитель­ным вспыхивающим потоком, иногда лишь выделяясь огромным размером или чуть более сильным теплом, напоминающее скорей приятное внутреннее жжение. Но мне это на­доело, и я решил остановиться. И только я этого пожелал, как остановился как вко­панный. Возле меня находилось гигантское солнце голубого цвета. А вокруг него я увидел не­сколько десятков лун. Ты мне не веришь?
– он неожиданно открыл глаза и уставился на оцепеневшего Вителлу.

– Не знаю...
– пробормотал тот и честно добавил: - Но мне кажется это возможно, просто никто кроме тебя этого не видел...

– Да уж...
– ободрённый ответом Пират снова прикрыл глаза и погрузился в воспо­минания: - Луны были разные: большие, поменьше и совсем маленькие. Мне захотелось взглянуть на одну из них, и я тут же стал к ней приближаться. Подумал "Быстрей" и мой полёт мгновенно ускорился. В течении двух секунд я достиг поверхности океана и завис над несколькими при­чудливыми островами. И увидел новое чудо: везде, из буйной зелени вверх тянулись многочисленные стройные башни. Они были немыслимой высоты, на­много выше, чем королевский замок. Раза в три, а то и в четыре. На них окна чередова­лись с дверями и вот в эти то двери влетали и вылетали дивные создания. Они умели ле­тать - за их спиной находилось восемь прозрачных крыльев. Они могли хо­дить на двух коротких, но сильных ногах. Вместо груди у них был блестящий серый пан­цирь, с углов которого выходи­ло четыре руки. Их руки были совсем непохожи на наши и имели лишь по два пальца, но могли творить буквально чудеса. Головы поражали больше всего: как у муравьев, с большими усиками на голове, с очень маленьким ртом ртом-хо­ботком и ма­леньким еле различимым носом. А самые прекрасные у них - это глаза. Ог­ромные, краси­вые, бездонные, разноцветные... Даже трудно их описать. Я думал, они меня видят, но они пролетали сквозь меня как пустое место. Я думал, они меня услышат, но сам не мог издать ни единого звука, слыша в тот же момент все их трубные перего­воры, шум прибоя и пение птиц гнездящихся в огромных деревьях у подножия домов. Это волшебный, сказочный мир. Мне там было очень хорошо, и я уже было, решил остаться там навсегда, как неве­домая сила выдернула меня с той луны, швырнула сквозь сплошное мигание светил,

и я почувствовал себя в руках спасателей, с отвращением отхаркивая воду и сотрясаясь от бо­лей во всём теле...

Несколько минут в лаборатории царила полная тишина, нарушаемая лишь жужжа­нием приборов. Потом мужчина спросил:

– Это был предсмертный бред или... нечто настоящее?

– Скорей всего - второе...
– в задумчивости ответил Вителла.

– Почему ты так думаешь? Ты что-то знаешь? И не хочешь мне говорить?

– Знаю! Но тебе скажу, мне хочется быть с тобой откровенным до конца. Нечто по­добное рассказывал один человек, его звали Халид. Ты не слышал о нём?
– в ответ Пират удивлённо пожал плечами, демонстрируя полное незнание о подобном человеке.
– Так вот он два раза тонул и два раза воскрешался и второй раз, между прочим - добровольно. Да, да, не смотри на меня с таким недоверием. И я знал о небольшом шансе твоего спасения, когда спускался в шахту. Единственное - мне до сих пор непонятно: по­чему это происхо­дит? Ведь, например, твоих товарищей спасти не удалось!

Что сходного есть в ваших организмах? Вы ведь совсем разные: по размерам, по физическим параметрам (я это уже вижу по приборам), по религиозности, даже по уму! И мне очень необходимо найти эту деталь, общую для ваших тел! Хотелось бы верить, что и ты отнесёшься к исследованиям твоего тела серьёзно и ответственно. Со своей стороны я гарантирую тебе полную безо­пасность и неприкосновенность. И даже, если не удастся найти искомое - большое вознаграждение за сотрудничество. Ну как, согласен?

Пират задумчиво вдохнул и шумно выдохнул:

– А ты не хочешь задать ещё кой-какие вопросы?

– Да, но не все же сразу!

– Нет! Именно сейчас!

– И на какую тему?
– недоумевал Вителла.

– На тему: кто пытался убить меня и убил моих товарищей!

– Если ты что-то знаешь, рассказывай!
– он оглянулся на дверь и довери­тельно до­бавил: - После некоторых, произошедших в последнее время событий, меня уже будет трудно чем-либо удивить.

– Хорошо!
– и Пират обрисовал последние минуты работы в помещении N117 и уверенно добавил: - Главный виновник - Ренни.

– Да... На него это похоже...
– скорбно протянул Вителла.
– Премерзопакостнейшая крыса...

– Я бы в тебе засомневался, если бы ты удивился и не поверил моему рас­сказу, но...
– мужчина невесело усмехнулся.
– ...Вижу, ты действительно откровенен.

– Не забывай, как вести себя при посторонних и никогда не ссылайся на мои откро­вения!
– напомнил декёрл.
– А что рассказывать - я тебя научу.

– Да ведь на дурака не выгляжу!
– похвастал Пират.

– Но иногда им очень полезно притвориться!
– последовал назидательный совет.
– Пока тебе опасность не грозит, но мы должны всё тщательно про­думать и к моменту воз­вращения его Святейшества, ты должен вести себя надлежащим образом и ни в коей мере не раскрывать своих выводов.

– А когда он вернётся?

– Надеюсь, что не раньше поздней ночи... Жаль, что я не смогу всё время держать тебя под наблюдением, мне предстоит ещё решить архисложные проб­лемы. Для твоего же блага: ни с кем не разговаривай, ссылайся на мой категорический запрет; лучше притво­ряйся спящим до моего прихода, я скажу, что ввёл тебе успокоительное. Я постараюсь выставить самую верную ох­рану, но всё же... Не ешь из пищи ничего, что принесет тебе другие. Это конечно уже лишняя перестраховка, но...! Отдыхай, постарайся действи­тельно уснуть. Что ты больше всего любишь из еды?

– Да что угодно!
– засмеялся здоровяк.
– Главное побольше!

– Может, хочешь чего нибудь ещё?

– Да...
– Пират немного замялся.
– Оно хоть и гадость и священники говорят "Грех", но уж больно я к этому привыкший...

– О, Творец! Что же это такое?

– Бетель. У нас в семье его с детства все употребляют, и стар и млад.

– Нет проблем!
– засмеялся Вителла.
– Принесу, жуй, сколько хочешь! Ложись в эту кровать и помни обо всех моих наставлениях. Я вернусь через несколько часов.