Университет ниндзя
Шрифт:
– Как?
– Воспользоваться ситуацией.
– Так что ж не воспользовался? – резкая фраза заставила Гоу поймать колкий взгляд печальных девичьих глаз.
– Потому что так правильно, – пояснил парень.
– Правильно? – зло переспросила Алиса. – Почему в моей жизни все всегда решают за меня, что правильно, а что нет? Почему все всегда знают, как лучше, и лишь для меня это «лучше» оборачивается очередным разочарованием? Почему мои желания никого не волнуют? – поинтересовалась, подняв лицо вверх, вглядевшись в сеть черных трещин на лакированном потолке кабины. – Почему, ответь? Ведь я хочу,
В унисон с ее словами, лифт вновь конвульсивно дернулся, грозно завыли, задребезжали стальные тросы, окончательно исключили всякое движение.
Алиса выронила туфли, не удержалась и рухнула в объятья Гоу. Беспрепятственно обвив его шею, почувствовала, как сильные руки сковали ее поясницу, не позволяя не то что упасть, даже пошатнуться…
Терпеть можно долго, но только всякому терпению приходит конец. Можно долго и правдоподобно играть в безразличие, но истинный интерес все равно пробьется на волю сквозь толщу бутафорского холода. Говорят, настоящий мужчина не должен показывать своих эмоций… до поры до времени.
Они оба понимали, что никому не дано справиться с притяжением, превосходящим земное. В воздухе, словно перед грозой, витало напряжение, только что молнии не проскакивали – слишком долго длилась вся эта издевательская прелюдия с надуманными предлогами к срочному расставанию, с намеками на то, что можно просто так разойтись и, быть может, даже забыть о существовании друг друга. Заняться своими делами, утонуть в волнах прежней жизни, стереть из памяти странный сон про встречу в баре и ее продолжение. Но не вышло. Они и так слишком долго тянули…
Свет погас лишь на миг, мигнула потревоженная остановкой лампочка. Последнее, что Алиса осознала отчетливо и ясно – пламенные отсветы в глазах Гоу. Спустя пару секунд абсолютного мрака она уже лежала под ним на полу, закрывая глаза и давясь глотком воздуха, застрявшего в легких. А потом – приятная твердость, прижимающаяся к ее бедру и обжигающие губы на шее, и на губах, и на груди.
Огонь поцелуев заставляет сознание уноситься к небесам. Ощущение такое, будто небоскреб под ними наконец-то решил рухнуть – и весь мир рушится следом, свивается в диком водовороте эмоций и красок. Закрываешь глаза – и идут «вертолеты», как после лишней выпивки, только сильнее, бешенее…
Алиса захлебывается от протяжного стона, упирается ногой в стенку лифта, вторую закидывает на спину Гоу и сходит с ума, ощущая, как член его задевает черное кружево белья, отведенного в сторону, чтобы не мешало. А потом словно волны, все поглощает движение. Девушка трется спиной о жесткий пол лифта. Сыплются с платья слезинки оторванных страз, разлетаются в полумраке кабины слепящими искрами. Только Алисе на это плевать, потому что ей хорошо. Так хорошо, как никогда не бывало прежде, поэтому тело ее ненасытно и жадно требует новых ласк, без промедлений, без ожидания – здесь и сейчас!
Алиса упивалась происходящим, давала волю голосу и острым ногтям. Это была ее свобода, ее правда, ее настоящая жизнь, ее месть всем и вся за надуманные правила и ограничения. Видела бы ее сейчас госпожа Такаши… как жаль, что не видела! Это был ее день и ее вечер, даже женская природа подыграла – сегодня календарь позволял все…
Именно поэтому, когда в момент кульминации партнер попытался стянуть ее с себя, она, словно бешеная, вцепилась в него руками и ногами, шепча сумасшедшим, безумным голосом:
– Сегодня мне можно… можно…
Небоскреб на окраине. Лифт. За некоторое время до настоящего момента
Она даже успела немного поспать, совершенно потеряв связь с собственным телом, прижалась к широкой груди Гоу и вырубилась. Несколько минут беспросветного, как черная яма, забытья оборвались настойчивым зовом телефона.
Аппарат валялся рядом – наверное, выпал из наспех отброшенной сумочки. Экран засветился. Заиграли пестрой рябью черные буквы вспыхнувшего сообщения.
Алиса вздохнула, понимая, что ничего хорошего ждать не стоит. Хорошее не в юрисдикции ее сматрфона. Помедлив пару секунд, она все же взяла его, равнодушно глянув на экран, закрыла, не читая, брезгливо отшвырнула в сторону.
Этой пары секунд хватило и Гоу. Читать чужие сообщения некрасиво и неправильно, но профессиональный навык – есть навык. Он привык за секунду считывать и запоминать любую увиденную мельком информацию. Он слишком долго этому обучался, так что дошло до автоматизма. Он не хотел читать, но чертовой секунды хватило, чтобы глаза сами сканировали текст: «Здравствуй, моя милая невеста, надеюсь, ты хорошо спала? Жду тебя сегодня в лучшем свадебном бутике – выберем украшения для нашего торжества»; и часть переписки до: «Дорогой мой Сашияма, спасибо за чудное колье, оно очень дорогое и красивое, я в восторге…» «Не за что, моя прекрасная Арисо, я несказанно рад, что ты рада подарку… жду встречи завтра с нетерпением…», «… я тоже, буду в лучшем платье»…
Гоу не подал вида, не шелохнулся, позволив девушке плотнее прижаться к нему, но в душе черной кляксой расползлось пятно злой пустоты. Словно пролитая в море нефть, оно расходилось вширь и губило все светлое и живое, сминало эмоции и чувства, обволакивало сердце черной липкой слизью. Гоу сжал зубы – а чего он, собственно, хотел? Это все! Сказка кончилась, солнечные лучи испепелили дивный сон, оставив лишь горстку пепла в сердце и ожоги на душе. Кто бы что ни говорил, а принцессам не место в трущобах. И если даже они заходят сюда в поисках приключений, то потом всегда возвращаются обратно в свою красивую жизнь. Так что радуйся тому, что было, парень, и не обнадеживайся тем, что будет. Вот тебе ворох сладких воспоминаний – на ближайшее время хватит…
Алиса снова задремала, завозилась, прижимаясь теснее, и Гоу не сдержался, притянул ее ближе, обнял обеими руками, чтобы согреть как следует, перед тем, как она уйдет. А она ведь непременно уйдет – в том он не сомневался…
…Девушка окончательно пришла в себя лишь когда по другую сторону лифта послышалась возня. Кто-то легонько ударил по дверям – они медленно, со скрежетом отворились. На площадке стояла худенькая сморщенная старушка в лиловом кимоно и с большим подносом в руках.
Алиса вздрогнула, смущенно покраснела и принялась судорожно разглаживать помятое платье, понимая, что все это бесполезно – по их с Гоу вид совершенно ясно, чем они тут занимались до утра.