Университеты
Шрифт:
– Я, собственно, один из организаторов, – криво улыбнулся брат.
– Вот как…
Мишка прерывисто вздохнул, не став ни оправдываться, ни… Да собственно, и не должен, по большому-то счёту. Сколько мог, столько и сказал ещё в Африке, а что я услышать не смог и в голове уложить, это уже совсем другое дело.
– И… – я замялся, не в силах подобрать слова, – зачем… Погоди! Кайзер, жиды и… вот это вот всё!? Ты… вы должны понимать, што франки при таком раскладе отойдут от Союза, они же с германцами как кошка с собакой! Чудо уже, што на нашей стороне выступили единым фронтом!
– На стороне Союза! – буркнул брат.
– Ну и… погоди, – замер я, –
– Ещё какая, – бледно улыбнулся он, неловко повернувшись на скрипнувшем стуле, – Ты думаешь, мы хотели вот так?
– Неужто и нет?!
– Ага, – блекло сказал он, – мы поначалу также… Эйфория была, не поверишь! Русь Заморская, такое всё…
Кривая улыбочка прорезала его лицо, а глазах – тоска смертная.
– Радовались, – повторил он, медленно положив огрызок на стол, – обживаться начали, своим умом всё, да… А потом по чуть да помалу, и вот мы уже наособицу в Союзе, и настолько наособицу, што и вовсе отдельно, так-то.
– Откупиться нами задумали? – выдохнул я, и брат кивнул молча, глядя бездумно в стену с сырыми, облезающими бумажными обоями, по которой лениво ползали крупные тараканы, откормленные на сытных французских харчах.
– Угум. Мы-то радовались, обустраиваться начали, кооперативы, кредиты… А на деле – кость британцам. Автономии-то у нас столько, што мы по факту и не в Союзе, а союзники, так-то.
– Но… неужели нельзя было как-то…
– Как?! – уставился на меня брат не мигаючи, – Думаешь, так просто всё?! Нас в Африке всего-то тысяч тридцать, и это со всеми понаехавшими, включая бабьё и детишек! Буры, они для голландцев свои, да и для германцев ни разу не чужие. А мы так… Откупились бы. Перекрыть поначалу пути-дороги, да хотя бы промолчать просто, когда британцы начнут суда из России останавливать. И всё, Егор! Всё! Мы одни, без буров и тем паче, без Европы, никак не выстоим, понимаешь?
К горлу подступил едкий комок, я запил его молоком и вцепился в яблоко, давя нервный тошнотик. Несколько минут мы молчали, только двигая челюстями, не глядючи друг на друга.
– И кто?
– С миру по нитке, – понял меня брат, улыбаясь бледно, – Не поверишь, какие союзы и каких союзников уцепили. Мы… да нет! Не только староверы, но и так… вообще. Русские, жиды… у этих своих фракций хватает, но в Африке дядя Фима козырный туз.
– Дядя Фима, хм…
– Свои интересы, ясно-понятно, – согласился со мной брат, – урвать кусочек территории для себя и своих, так кто ж без греха? Н-да… мы, жиды российские, буры… да-да, среди них тоже фракций хватает. Потом янки, точнее…
– … конфедераты? – подхватил я, начиная понимать логику событий.
– Ну… не только, северян тоже полно. А если брать именно што финансовый и политический вес, так янки даже и повесомей будут. Но да, южане нас поддерживают, у них реваншистские настроения сейчас на пике. Массовая поддержка практически, чуть ли отражение былых событий увидели. Но и нам придётся пойти на… ладно, об этом позже.
– Аргентина ещё, – продолжил он, сцепив добела кисти, – эти на государственном уровне. Латиноамериканские кланы, но там вовсе уж пёстро всё.
– На континент влезть хотят?
– Угу. Торговля, концессии.
Я хмыкнул с сомнением, на што Мишка только плечами пожал.
– Вильгельма сюда же, – вздохнул брат, – и дядя Фима божится, што такого он ни разу не предвидел! И знаешь? Я ему верю! Германский протекторат в рамках Южно-Африканского Союза, это знаешь ли…
– Психиатром надо быть, такое вот предвидеть, – согласился я, – хотя и удачно вышло для жидов.
– Не скажи, – протянул Мишка, – государство у них вроде как и появилось, но именно што "вроде как". Не "милостью Божией [2] ", а невнятный протекторат в составе Союза. Этакая эквилибристика на одной жопе промеж двух стульев. Территория то ли есть, а то и нет, и будет ли вообще полноценная страна, а не непонятное нечто, неизвестно. А отношения с Британией испорчены напрочь уже сейчас, да и не только с ней. Ни торговли, ни… как бы промышленной блокады для жидов не вышло, так-то. Ну и нас вместе с ними зацепить может.
2
Божией милостью (Б. М., лат. Dei gratia) – это политическая и религиозная доктрина королевской и политической легитимности. Согласно этой доктрине, монарх является субъектом не земной власти, а наследует права управления непосредственно от Бога.
– В таком разрезе да, – соглашаюсь с ним, – но… как же не хочется!
– А мне? – Мишка усмехнулся вовсе уж блекло, – Просто иначе – всё это зря! Все смерти, всё… всё зря, Егор. Либо так, на живую нитку в государство с бурами и "паровозиком Вилли" в пристяжку, да губы в улыбке растягивать и в дружбе клясться, либо никак. Так вот, брат.
Выдохнув, я хотел было…
… но посмотрел на Мишку и смолчал.
– Женюсь я, – неожиданно сказал он, кусая губу и глядя через меня стеклянно, с дурацкой, будто приклеенной улыбочкой.
– Совсем всё плохо?
– Да нет, – с той же неестественной улыбочкой отозвался брат, – девка как девка, из старой бурской семьи. Молодая, пригожая вполне. Не порченная. Так просто… не думал никогда, што вот этак придётся.
– Династический брак, н-да уж… А ты у нас отец-основатель выходишь?
– Угум. Один из, – прозвучало безо всякой усмешки.
– А я, выходит… – и тут ажно холодок по спине, и такая забронзовелость кладбищенская за спиной встала! Представились внезапно пафосные строчки в учебниках, гипсовые бюстики и историки, защищающие диссертацию на моих к Фире письмах, да всякого рода личных вещах.
Не штобы даже… хм, против. А так просто, будто я уже… и холодом могильным. А потом и ничего, отпустило.
– В делегации, значит, – протянул я, собираясь с решимостью и сам себя уговаривая.
– Угум.
– Дипломатических проблем не возникнет? – склонив голову набок, поинтересовался для порядку.
– Куда ж без них?! – усмехнулся Мишка и сощурился, переключаясь на мои проблемы и вновь становясь похожим на человека, – Тем веселей!
– Даже так?
– Ох, Егор… – брат встал, потянувшись всем телом, и выгнулся, хрустя суставами, – ты даже не представляешь, какие интересные комбинации можно строить просто по факту твоего нахождения в делегации! Особенно когда вот так – р-раз, и появился! Нежданчик. А уж если подготовить да отрепетировать.
– А с Империей Российской, – зло усмехнулся он, щурясь как через прицел, – нормальных отношений у нас быть не может. По определению.
– У нас или у Союза?
– Ну не всё же время в одни ворота? – оскалил Мишка кипенно белые зубы совершенно по-волчьи.
– Ха! – в голову залезла смешинка, и переглядываясь усмешливо, мы без слов поняли, што жизнь у нас будет очень интересной…
… только наверное, недолгой.
Третья глава