Уно
Шрифт:
– Конти, чтоб я больше никогда не слышал ничего подобного, – сказал Уно. – Никогда! Никакая ты нам не обуза и никогда не был ею! С того самого момента, когда я нашел тебя в посудном шкафчике, я знал, что всегда буду с тобой и никогда не брошу!
– Да, но ты же бросил нас в Соединенной Империи, – напомнил Брамс.
– Я не бросил вас, а оставил под присмотром самого императора Фалка.
– Ладно, хватит оправдываться, – сварливо проскрипел попугай. – Мы не больно-то понадеялись, что ты скоро вернешься, вот и решили действовать
– Я рад. Давно я уже не чувствовал себя в такой безопасности, как под охраной бравого и непобедимого Брамса.
– Вот так-то оно лучше!
День постепенно клонился к вечеру. Воздух свежел, становилось прохладнее. Внизу проплывала гора с плоской зеленой вершиной, на которой поблескивало озеро. Теперь расстояния между горами напоминали глубокие расщелины, а порою и пропасти. Горы будто бы росли на глазах, становясь все выше и выше, теперь они напоминали Уно огромные подводные камни, поросшие жесткими водорослями. Вечерняя дымка заволакивала горы, прячась среди Деревьев и, спускаясь в расщелины, сгущалась, становясь похожей на подводные течения.
Одна за другой вспыхивали первые звезды. Уно не сводил глаз с того кусочка неба, где вскоре должна была засиять голубая Кеола…
– Уно! – крикнул Брамс, подлетая ближе. – Надо бы присмотреть место для ночлега, пока совсем не стемнело. Не знаю, как ты, но я ни разу не ночевал в горах и лучше заранее позаботиться о спокойном сне… или мы опять будем лететь ночью?!
– Нет, на этот раз мы будем спать, всем нужен отдых.
Но, пока Уно не мог заниматься поисками места для ночлега, он продолжал ждать Кеолу. И она вспыхнула. Сначала неуверенной бледной искрой, затем разгорелась, набирая силу, и Уно почувствовал, как в него вливается этот свет, принося ощущение тепла и покоя…
– Уно, я вижу неплохое местечко! – сообщил Брамс. – Вон, гляди, на вершине горы, что под нами!
Уно посмотрел вниз. Они пролетали над высоченной горой, укутанной в мохнатые леса. На ее вершине виднелась небольшая поляна, окруженная елями.
– Да, пожалуй подойдет, – согласился он, и стал снижаться.
– Ну, неужели, а! – в сердцах сказал орел Джидар. – Я уж думал, они никогда не захотят передохнуть!
– А я вам говорил, – подхватил лев Бэри, – эти ребята отличаются редкостным упорством и недюжинными силами.
– Им хорошо, я не спорю, – продолжил Джидар, – они летят налегке, а мы еще этих львов-тунеядцев на себе тащим!
– Но, они же тоже несут на себе лисенка, – возразил Бэри, за что едва не был сброшен орлами вниз.
Опустившись на вершину горы, Уно огляделся по сторонам, проверяя, нет ли поблизости опасности. Сизая дымка окутывала молчаливые ели, они стояли величественные, как небожители.
– Я никогда не спал на горе, – сообщил Брамс, – наверное это здорово.
– Я тоже так думаю, – сказал Конти, – только здесь немного холодно.
– Сейчас
Конти юркнул на свитер Уно.
– Замечательно… я уже засыпаю…
– Спи спокойно, мы рядом.
Уно погладил малыша и подоткнул со всех сторон импровизированным покрывалом.
– Ты знаешь, Уно, – сказал попугай, – что-то мне не очень хочется спать на ветвях этих елей.
– Почему?
– Ну, они все из себя такие важные, и мне… мне не хочется быть там одному.
– Понятно, – Уно посмотрел по сторонам и увидев большую сухую ветку, воткнул ее в землю рядом со спящим Конти. – Так лучше?
– Намного.
Брамс устроился на ветке и закрыл глаза, а Уно лег рядом, на все еще теплую траву. Он смотрел на небо, усыпанное яркими близкими звездами. Уно еще никогда не видел звезды так близко, складывалось ощущение, что вот сейчас действительно можно к ним прикоснуться… Уно рассматривал созвездие Креста, Треугольника и мысленно разговаривал с ними, как со старыми знакомыми. Теперь он точно знал, что всегда сможет безошибочно разыскать эти два созвездия среди сотен тысяч других…
А совсем рядом, за деревьями, упав на толстый ковер опавшей хвои, крепко спали львов, а на ветвях ели, храпели обессилевшие орлы, едва не падая с веток от усталости.
Утром Уно разбудили странные звуки. Еще не до конца проснувшись, он вскочил, оглядываясь по сторонам, в поисках опасности. Оказалось, что это всего на всего Конти с Брамсом поют на два голоса.
– Ой, Уно, – воскликнул попугай, – мы не хотели тебя разбудить! Мы репетировали Утреннюю Песню, чтобы спеть ее тебе и поднять настроение, ведь с каким настроением проснешься, такое весь день и будет.
– Вот как… – Уно проснулся окончательно, и потянулся. – Что ж, спасибо, очень мило.
– Значит, мы сейчас споем, – Конти сидел, вытянувшись в струнку, готовый к пению.
– Ладно, пойте, – не смог отказать Уно.
Он тяжело вздохнул и приготовился наслаждаться искусством. Брамс уселся на сухую ветку и, закрыв глаза, прочистил горло. Конти сидел рядом, не сводя с него сосредоточенных глаз.
– Не забудь, я начинаю, а ты вступаешь только после первого куплета, – напомнил Брамс и, еще раз прочистив горло, запел страшным голосом: – С добрым утром, милый друг!!!
Ко второму куплету вступил Конти и стал подпевать высоким тонким голосом. Старался он изо всех сил и его даже было кое-где слышно за воплями Брамса.
К началу третьего куплета проснулись львы с орлами. Прячась за елями, они в ужасе озирались по сторонам, не в силах понять, что же происходит.
– Что это с ними? – прошептал Бэри, выглядывая из-за ствола дерева, росшего у самой поляны. – Что с ними такое?
– Поют, – флегматично ответила ель.
– Давно?
– Нет, недавно начали.