Упал. Очнулся. Папа!
Шрифт:
Жена?! Чушь! Этого просто не может быть!
«Потому что знаю, и все!» — вот что ответил врачу. И пусть эта вчерашняя студентка пыталась мне что-то объяснить и успокоить — я отказывался в этот бред верить. Да, я не помнил ничего из своей прошлой жизни, но так не бывает, чтобы и интуиция не подсказала. Чтобы подвело внутренне чутье, ведь в имени же своем я не ошибся!
Рыжая незнакомка в длинном пуховике и вязаной шапке. Увидев меня, она скорее насторожилась, чем обрадовалась, а ее взгляд только подтвердил внутреннюю уверенность, что мне лгут. Слава богу, это не она, а ее знакомая оказалась в положении — когда заметил
И все же именно слова Рыжей заставили меня принять обстоятельства и сделать шаг навстречу обрушившейся на голову действительности. Потому что, во-первых, я не мог больше оставаться в больнице один, во-вторых, у нее вышло сказать убедительно, ну а в-третьих… Когда я вышел на улицу и увидел ее в компании подруг, то понял, что даже сейчас, не помня ничего и никого, всё равно выбрал бы ее.
Сбитая с толку обстоятельствами не меньше меня, белокожая, с почти прозрачными веснушками на аккуратном носу и румянцем на щеках, с внимательным взглядом чуть раскосых каре-зеленых глаз, она держалась спокойно и ее голос что-то будил душе. Еще неясное и, возможно, ненастоящее, лишь пригрезившееся от желания вспомнить, но определенно цепляющее внимание. Словно тускло забрезживший свет маяка в густом тумане.
А потом, как снег на голову, семья. У меня есть дети? Трое?! С ума сойти!
Хреновый я отец, если смог их всех забыть. Да и мужик, похоже, тоже так себе, судя по тому, что увидел.
Старшей девочке лет десять — светленькая и голубоглазая, с виду тихоня — характер не мой, да и черты лица незнакомые. Увидев меня, спрятала взгляд и смотрела украдкой — почему? Я что, с детьми излишне строг? А вот пацан — вылитая мама, и за словом в карман не полез, так что вряд ли. Младшая — любопытная, такая же темноволосая, как я.
Мои дети.
Когда задал вопрос жене, сам не знал, на что надеялся, но ответ пригвоздил к земле и шокировал.
Я не видел их раньше. Никогда. Я не знал их запаха, голосов и характеров. Не слышал их смеха и не помнил, как они росли. Мне необходимо было остаться одному, чтобы принять факт их существования и смириться с тем, что я ошибался. Что я не только муж… но и отец.
Петушок Андрей Александрович.
Рехнуться! Как тут не двинуться умом и поверить в это?
В спальне стояла кровать, не слишком широкая, допотопный шкаф и такой же громоздкий комод, новые тумбочка и телевизор на стене. Не мое. Все не мое! Рыжая суетилась передо мной, так и не переодевшись в домашнюю одежду, а я смотрел на ее напряженную спину, и вот здесь уже однозначно «чужая» ответить не мог.
Для матери троих детей фигура у моей жены была отличная, да и на вид — молодая девчонка. Все на месте, и в тех пропорциях, которые притягивают мужской взгляд. Под неказистым платьем длиной до колен угадывались стройные ноги и бедра.
— Сколько тебе лет? — задал вопрос в спину. Вышло неожиданно резко, но сегодня мне точно было не до терпения.
«Жена» удивленно обернулась, но ответила.
— Двадцать семь.
— А мне сколько?
После небольшой паузы услышал:
— Двадцать девять.
Шестеренки в голове крутились дальше.
— А нашей старшей дочери… сколько?
И снова пауза. На этот раз Рыжая повернулась и провела в волнении рукой по волосам.
— Рите одиннадцать с небольшим хвостиком. Стёпе восемь,
— Сколько? Одиннадцать?! — я почувствовал, как просел голос. — Это что же получается, что я… что мы с тобой… Почему мне никто башку не открутил за то, что я сделал?!
Жена не просто покраснела, она пошла красными пятнами, открыв рот для вдоха.
— Даша?
— Т-так получилось, Андрей, — поспешно спрятала взгляд и отвернулась. Поправив постель, включила напольный светильник и подошла к окну, чтобы задернуть шторы. — Мы оба не были против и оставили ребенка.
— Какой ужас.
— М-м, не знаю. Для кого как. Располагайся, я буду с детьми. Если что-то понадобится — зови. Полотенца и одежду найдешь в шкафу.
Сказала и неслышно вышла, словно сбежала. Как будто от одиночества мне могло стать легче. Да и ей тоже.
Если бы я знал, что мне нужно, я бы облегчил жизнь нам двоим. А так, оставшись один, не раздеваясь упал на кровать и прикрыл запястьем глаза. Мне хотелось уйти, захлопнуть дверь этой чужой квартиры и никогда сюда не возвращаться. Забыть о детях, о собственной никчёмности (оказалось, что я способен наплодить отпрысков, но не заработал им на нормальную мебель и машину). И даже о Рыжей…
Черт, не знаю! Неужели мы, и правда, столько лет вместе?
Вполне возможно, сейчас я чувствовал раздражение куда больше по отношению к себе, чем к ней.
Входная дверь в спальню неслышно приоткрылась и в щель просунулся крохотный нос. Шмыгнул осторожно от любопытства.
Самая младшая, Соня.
О, нет. Не сейчас! Не сегодня!
Пожалуйста!
Даша
Ночью снились кошмары — такие явные, будто видела наяву. Во сне память к Воронову вернулась, и злой шеф гонялся за мной по всем лестницам и этажам родной корпорации, мечтая оторвать и откусить всё, до чего дотянется. В конце концов, загнав в тот самый секретный архив, в котором я застукала его брата с любовницей, прижал грудью к стене и, обхватив руками шею, затряс со словами:
«Как ты могла, Петухова? Как ты могла меня обмануть?! Совести у тебя нет! Уволю к чертовой матери!
— Не увольняйте, Андрей Игоревич! Я не хотела! Это все он!
— Кто?
— Черный кот с желтыми глазами!
— Вон из «Сезама»! И чтобы духу твоего здесь не было, шарлатанка!»
Проснулась в поту, хватая воздух ртом, словно меня черти сквозь кочегарку на пузе протащили. Не знаю, как еще не закричала. Видимо, инстинкт сработал и страх не разбудить детей.
Как могла его обмануть? А вот так. Сам виноват! Не нужно было вопросы каверзные задавать, да еще так не вовремя! И понять ничего не успела, а уже попалась, как глупая рыба ловцу на крючок.
Если бы сразу сообразила, о чем он, обязательно бы пару лет к своему возрасту прибавила, чтобы не пришлось краснеть из-за своей распущенности. А так даже во сне не хватило смелости признаться Воронову, что Риточка и Соня не мои девочки. Точнее, самые что ни на есть мои, но рожала их не я, а сестра Ольга.
Господи, как я не люблю вспоминать то время! Словно по живой душе ножом. И суток не прошло после рождения Сонечки, как Оли не стало — сердце не выдержало. С пороком она у нас была, слабенькая, да еще и с личной жизнью не повезло. Риточку от связи с женатым мужчиной родила.