Управляя рисками. Клиринг с участием центральных контрагентов на глобальных финансовых рынках

Норман Питер

6.2. Учреждение Лондонской продуктовой клиринговой палаты

Андеррайтеры акций Лондонской продуктовой клиринговой палаты представили свое детище, созданное в континентальном стиле, как коммерческое учреждение, обещавшее большие доходы. «Ликвидационная касса Гавра и аналогичная ей структура, недавно созданная в Гамбурге, стали очень доходными предприятиями, оказав в то же время значимое влияние на развитие безопасной местной торговли», – гласил проспект публичного предложения акций Лондонской палаты от 27 февраля 1888 года.

Цитата:

Желание иметь подобную систему в нашем городе заставляет английский бизнес переводить свои операции

на зарубежные рынки, где главенствуют более безопасные методы ведения дел. И подобные тенденции в торговле быстро распространяются – в ущерб британской коммерции и за счет наших коммерсантов, которые вынуждены платить высокие комиссии брокерам.

Предполагалось, что если идея Лондонской клиринговой палаты будет воплощена в жизнь, ее успех, на который все так надеялись, «должен привести к расширению бизнеса в других сферах, а также к реальному росту импорта и, следовательно, послужит к выгоде города Лондона и его торговцев, поставщиков и докеров». В проспекте утверждалось: «Там, где сделки ведутся с размахом, всегда найдутся склады под любую статью коммерции, а с точки зрения дистрибуции Лондон имеет исключительные преимущества».

Андеррайтеры учредили Лондонскую продуктовую клиринговую палату с изначальным капиталом в 1 млн фунтов стерлингов, выпустив 99 000 обыкновенных акций по 10 фунтов каждая и 100 учредительских акций того же номинала. Эти 100 учредительских акций были полностью оплачены и размещены частным образом среди директоров и сторонников клиринговой палаты, а 50 000 частично оплаченных обыкновенных акций были предложены к открытой подписке по 2 фунта 10 шиллингов каждая³.

Эмиссия акций легко довела уровень капитала до 126 000 фунтов. Подписка на обыкновенные акции превысила установленную сумму, так что размещение прошло в очень широких масштабах. Многие инвесторы приобрели акций всего на 5 фунтов. Согласно регистру акционеров, добрая доля мелких акционеров приобрела выпуск со спекулятивными целями, продав свои приобретения к маю – июню 1888 года.

В последующие годы структура капитала Лондонской клиринговой палаты с большой долей неоплаченного капитала играла роль тормоза для повышения цен на ее акции. Эта структура была обусловлена отсутствием у компании на тот момент гарантийного фонда. Большая доля неоплаченных инвесторских обязательств служила одним из способов убедить клиентов, что компания способна справиться с «экстремальной ситуацией»⁴.

Но пока такой момент не настал, клиенты непременно получали свое вознаграждение. Задача Лондонской продуктовой клиринговой палаты – зарабатывать деньги для своих акционеров. В проспекте компании было обещано, что держатели обыкновенных акций получат общий дивиденд в размере не менее 6 % от их оплаченного капитала. Учредительские акции давали право на 25 % оставшейся прибыли, после чего будут производиться дальнейшие выплаты по обыкновенным акциям.

25 февраля 1888 года, в тот день, когда Financial Times назвала Лондонскую палату «азартной игрой на продуктовом рынке», десять ее директоров собрались на свое первое заседание во временно арендованном офисе на Минсинг-лейн.

В протоколах этого заседания не отражено, затронули ли управляющих клиринговой палаты враждебные высказывания прессы, которая всего три дня назад приветствовала ее учреждение. Совет управляющих тем временем сформировал комиссии по выработке правил обеспечения фьючерсной торговли сахаром и кофе и избрал Фрэнсиса Джонстона, директора главного банка компании, председателем совета, а Цезаря Царникова – его заместителем⁵.

Так получилось, что из этих двоих именно Царников сыграл более заметную роль в истории клиринговой палаты. Это был известный сахарный брокер, который, как и многие из его коллег-акционеров, имел немецкие корни. В 1861 году он принял британское

подданство и в том же году основал фирму Czarnikow & Co.

Этот человек отвечал многим стереотипам современного дельца из Сити. По словам одного из биографов, этот невысокий, крепко сбитый мужчина, имевший склонность к кубинским сигарам, был импульсивным, автократичным и вспыльчивым дельцом, «способным в один и тот же день прогнать работника и нанять его снова»⁶.

Агрессивный характер Царникова несколько смягчался страстной любовью к цветам и животным, которых у него было множество – в разное время он держал обезьян, эму, орлов и даже медведя⁷. Среди тех, кто присутствовал на его похоронах в его загородном имении в Эффингеме в 1909 году, были в числе прочих: секретарь Лондонского зоологического общества, помощник директора и шесть работников зоопарка в Риджент-парке, а также четыре представителя семейства Клейнвортов, один из Хатов и другие представители банкирских фамилий из Сити немецкого происхождения⁸.

Сам Царников называл себя «колониальным брокером», однако после смерти своего основателя его компания приобрела чисто немецкий характер. Именно в сторону Германии Царников и другие основатели Лондонской продуктовой клиринговой палаты обратили взоры в поисках талантливых сотрудников.

Вскоре после учреждения палаты Царников и член совета директоров Герман Фортлаг поехали в Гамбург. Там, согласно сообщению совета 28 марта 1888 года, они наняли двух клерков, «знакомых с порядком ведения дел в Гамбургской продуктовой клиринговой палате». Кроме того, они провели переговоры с неким Вильгельмом Шульцем относительно занятия им должности второго управляющего Лондонской палаты. 18 апреля, три недели спустя, Шульц был принят на эту должность с вознаграждением в виде 800 фунтов стерлингов в год и доли в прибылях в размере не менее 2,5 %. Совет также принял решение арендовать помещение по адресу Минсинг-лейн, 21 – в самом сердце товарной торговли Сити.

Через несколько месяцев, 1 ноября, Шульц был назначен управляющим на трехлетний период с жалованьем, состоявшим из 1000 фунтов⁹, 5 % из первых 50 000 фунтов чистой прибыли и 2,5 % во всех последующих прибылях. Еще один немец – Герман Шуман стал секретарем компании с вознаграждением в виде 500 фунтов в год и 1 % чистой прибыли. Шуман недолго проработал в компании, а Шульц оставался управляющим Лондонской палаты до Первой мировой войны.

Хотя в поисках персонала и новаторских идей Лондонская продуктовая клиринговая палата обращалась к Гамбургу, метод заключения ею клиринговых контрактов очень походил на тот, что практиковала гаврская Caisse. Таким образом, можно предположить, что Warenliquidationskasse Гамбурга также скопировала французскую модель.

Подобно Caisse Лондонская палата выполняла свои обязательства перед лондонскими продавцами и покупателями фьючерсов путем регистрации контрактов и выдачи гарантийных свидетельств. Этот метод был утвержден «Правилами ведения фьючерсного кофейного бизнеса», опубликованными Лондонской палатой, когда в мае 1888 года она приступила к клирингу кофейных фьючерсов. Эти Правила применялись с небольшими изменениями и к другим контрактам вплоть до начала компьютеризации в 1960-х годах.

Принимая и регистрируя гарантируемые контракты, Лондонская палата взимала депозиты, или первичную маржу, и в случае падения цен требовала выплаты маржи по балансовой стоимости контракта. Однако палата не являлась юридическим контрагентом сделок. Например, в случае банкротства кого-то из участников она гарантировала выполнение контракта, указывая другой стороне совершить взаимозачет по всем или некоторым из неисполненных контрактов банкрота. Если депозитов и маржевых средств, имевшихся в клиринговой палате, было недостаточно для покрытия позиций банкрота, она несла убытки.