Упреждающий удар
Шрифт:
– Опасность грозит не только нам! Под ударом окажется весь Эниум!
– И это неправда. Поблизости от планеты нет никаких флотов, только два патрульных корабля сайтенов и один мароманнский крейсер-разведчик. Это я тоже проверила.
– Маритта, поверь мне! – Шершень ухватил девушку за плечи. – Я готов остаться здесь сам, но не хочу, чтобы ты разделила мою участь! Я тебя… Я тебя… Ты мне… очень дорога!
– Все, Шершень! – Маритта неожиданно замкнулась. – Остынь, пока не вспыхнул, как тот мароманн на Терранове!
– Я… – Капитан хотел что-то возразить, но до него дошел смысл фразы,
– А мароманны?
– Ты видела, куда их загнали?
– Видела. И сразу с двух ракурсов – с их собственного и внешнего. Репортаж ведут сразу несколько десятков местных стрингеров. Полиция выдавила мароманнов и заложника из библиотеки. Теперь они сидят на каком-то балконе на торце острова.
– Чтобы выбраться оттуда, им потребуется транспорт!
– Так в чем же дело?
– Мы не сможем подобраться к ним. Все воздушное пространство над Эпиком-3, вокруг него и под ним контролирует полиция. На «серых воронах» достаточно мощное вооружение, чтобы сбить даже «Центавра». К тому же если мы улетим спасать мароманнов, за бортом останется Сайрус. Нам надо выбирать! И лично я выбираю Рема!
– Нет! – Маритта окончательно высвободилась из захвата Шершня и сделалась прежней суровой и жесткой предводительницей ударного отряда вильдеров. – Мы не будем выбирать. Пока на борту не окажутся все, твоя «Вики» не сдвинется с места.
– Это глупо!
– Еще слово, и ты труп, смаглер! – Маритта молниеносно сорвала с пояса складную секиру и, не раскрывая ее, приставила одно из лезвий к горлу капитану. – Мы прилетели сюда вместе и улетим все вместе. К тому же не Сайрус, а Бозе добыл то, что нам требовалось.
– Есть проблемы? – В каюту вдруг заглянул робокриг Цербер.
Маритта с прежней ловкостью вернула секиру на место и сделала пару шагов назад.
– Не твоего синтетика дело, – буркнул помрачневший смаглер. – Кто разрешил совать нос в мою каюту?
– Виноват, капитан. Тактик Рем на связи. Он подтверждает приказ командора ждать в порту. Также ставит нас в известность, что сбросил с хвоста наемников и выдвигается на выручку командору Хауэру и доктору Бозе. Вот такая странная вводная.
– Все решилось само собой, – хмыкнув, сказала Маритта. – Втроем они точно справятся.
– Справятся, – обреченно вздохнул Шершень. – Если успеют. Ладно, ждем. А что тебе показалось странным, Цербер?
– Дактианцы могут отращивать хвосты?
– Не думаю. – От такого вопроса нервное напряжение мгновенно исчезло, и Шершень едва сдержался, чтобы не рассмеяться. – Хотя… эти дактианцы такие… дактианцы. И хвост вырастят, если потребуется перед девушками покрасоваться.
Он покосился на Маритту, но та пропустила реплику мимо ушей и вышла следом за робокригом. То есть Шершень так и не понял, к кому конкретно следует ревновать возлюбленную. Зато он преотлично понял, что формула «предупрежден – значит вооружен» не сработала. Оставалось ждать и надеяться, что троица разведчиков вернется на корабль раньше, чем хозяин «Стальной бабочки» устроит свою неведомую, но явно опасную провокацию. Надеяться и ждать.
Момо старался, как мог, но так и не обнаружил признаков сверхсознания у капитана Шершня. Восприимчивость Шершня к телепатическим посылам врага не имела к искомым способностям никакого отношения. Просто разум смаглера оказался оптимально сбалансированным. Не таким примитивно открытым, как у Маритты, но и не настолько загруженным информацией и выдуманными правилами, как у мароманнов или дактианцев. «Золотая середина», идеальное вместилище из которого ничего не вываливается, как из дырявой сумки, но ничего и не застревает, как в лабиринте. Наверное, поэтому враг и выбрал Шершня из миллионов других людей.
Однако отрицательные результаты исследования не смутили Момо. Да, ему хотелось, чтобы хоть кто-то из окружающих людей оказался более развитым и тонким существом, с которым в перспективе можно будет общаться нормально, а не на языке жестов. Но, похоже, сверхсознанием обладал только тот, кто был сейчас на враждебной стороне. Остальных природа этим даром обделила, что тут поделаешь?
Гораздо больше, чем негативные научные выводы, кифера обеспокоило намерение врага устроить какую-то провокацию. И даже не само намерение, а невозможность его разгадать.
Момо сумел отследить канал связи Шершня с врагом и даже продвинулся по нему довольно далеко, но до источника телепатического сигнала так и не добрался. На подходе к разуму врага любопытного кифера будто бы обожгло звездным пламенем. Еще никогда Момо не испытывал ничего похожего, и этот опыт, как все новое и непонятное, его испугал.
Кифер попытался убедить себя, что стена огня, за которой спрятал свой разум неведомый враг, это всего лишь выдумка, фантазия, продукт сверхсознания. Но самовнушение не помогло. Пылающая стена казалась настолько реальной, что жуку пришлось сдаться и отступить.
И только когда кифер отступил, отстранился и взглянул на источник телепатического сигнала со стороны, ему стало понятно, в чем заключалась его главная ошибка, как исследователя. Момо принял за истину неверный стартовый посыл. Он решил, что телепатическая связь установилась между примерно равными вариантами сознания. Только одно сознание умело «говорить сквозь космос», а другое было способно лишь принимать сигналы и позволяло считывать ответную реакцию.
На самом деле все было не так. Кифер оставил в силе мнение насчет Шершня, а вот по поводу сверхсознания его хозяина у Момо возникла новая гипотеза. Разум, лежащий в основе сверхсознания врага, был не таким, как у людей. И даже не таким, как у фортанов – близких по строению гуманоидов.
Разум врага больше походил на разум… кифера!
Момо на миг замер. Вывод ошарашил жука настолько, что Момо не рискнул им поделиться даже с самыми близкими родичами, с теми, кто оставался в едином сверхсознании роя Момо постоянно. Так поступать было не принято, но путникам вроде Момо прощались многие отступления от традиций. Киферы понимали, что не все, встреченное на дальних космических рубежах, стоит показывать рою, чтобы не травмировать разумы самых молодых или стариков.
Кифер заново осмыслил информацию, проанализировал ход рассуждений и еще раз вспомнил свои ощущения и видения на пути к сверхсознанию врага.