Упреждающий удар
Шрифт:
– Я выдержал, – заметил Варвар и приосанился.
– Поэтому ты до сих пор жив. Мне следовало уничтожить тебя еще на острове. Но я разглядел в тебе потенциал и не ошибся. Ты не смог одолеть наших врагов в прямом бою, но почти добился успеха, когда пошел на хитрость. Я оставлю тебя в живых, Варвар, и обучу. Ты станешь последним и главным из моих агентов. Вита и Шершень будут твоими помощниками.
– Шершень тоже твой агент? – Варвар усмехнулся. – То-то я смотрю…
– Если через сутки не приведете ко мне Сайруса, я вас уничтожу.
– Да зачем тебе Сайрус? Объясни наконец! – вновь
– Еще не время, ты угадала. Скажу лишь одно. Ты – первая в очереди. Попытаешься еще раз помешать, Варвар и Шершень останутся вдвоем.
– Иди ты к черту! – Вита наконец не выдержала и тоже едва не «заискрила». – Испугал, как же! Вся дрожу! Лучше не пугай, а скажи, когда, по-твоему, наступит время?! Ты хочешь дождаться момента, когда Сайрус и его новые друзья все-таки загонят тебя в угол и сожгут твою «Стальную бабочку»?!
– Этого не произойдет.
– Этого не произойдет только в одном случае – если чуть раньше мы уничтожим Сайруса! Если этого не сделаешь ты, обойдусь своими силами! И плевать мне на твои тайные замыслы!
– Ты все-таки бросаешь мне вызов, – констатировал Заговорщик.
– Если тебе так угодно!
– Мне нравится твоя смелость, стратег. Хотя в ней кроется большая доля глупости. Марионетка не может управлять хозяином, дергая за те же ниточки.
– Я тебе не марионетка!
– Тогда кто ты? – Заговорщик перевернул руку ладонью вниз и поиграл пальцами, словно и впрямь управлял подвешенной на ниточках марионеткой.
Вместо синеватых разрядов между пальцами у Заговорщика возникли белесые светящиеся нити, которые вытянулись почти до пола, а затем соединились и соткали подобие огненной куклы. Демонстрация силы была впечатляющая, но Виту не испугала. Ну как не испугала… почти. Чтобы не бояться, стратег Рем мысленно повторяла, как мантру, выдержку из Третьего постулата Дрёшера, изобретателя двигателей для прыжковых кораблей. «Преодоление пространства по кратчайшему пути требует Прокола, даже чтобы отправить информацию…» Это значило, что Заговорщик не сможет причинить Вите вред, находясь на другом краю галактики. Без личного прибытия на расстояние эффективного удара ничего он сделать не сможет. Ни швырнуть шаровую молнию, ни сжечь стратега невидимым лучом своего непонятного «гиперболоида». Только если отправит свою мистическую энергию по каналам гиперсвязи. Но возможно ли это? И даже если возможно, выдержат ли каналы такую нагрузку?
– Я стратег Вита Рем! За мной стоит армия великой Империи Аррадакта! Поэтому каким бы ты ни был могущественным, я тебя не боюсь!
– Да, ты сильна… и далеко от меня. – Заговорщик наконец проявил подобие эмоций – едва заметно ухмыльнулся. – Ты ведь об этом подумала, прежде чем сделать свое громкое заявление? Что ж, это верно. Но кто тебе сказал, что наука верно толкует постулаты Дрёшера? И кто сказал, что сам Дрёшер понимал, насколько глубоко он копнул? Это мое первое и последнее предупреждение, стратег Рем. Забудь о Сайрусе, или сгоришь.
Заговорщик щелкнул пальцами, и огненная кукла под его ладонью ярко вспыхнула и исчезла.
– Проваливай в Пекло, фокусник! – Вита тоже щелкнула пальцами, вырубая связь, а затем выдернула из служебного инфопотока адрес штаба Оперативной флотилии под командованием Тореза Герра, старого приятеля обоих Ремов, но в первую очередь все-таки Витуса… то есть теперь Виты. – Торез! На прямую связь!
– Слушаю, стратег! – Тактик второго ранга выглядел уставшим, будто бы всю ночь вручную заряжал торпеды в пусковые аппараты.
– Выдвигайся к Эниуму! Немедленно. Как только увидишь на его орбите мароманнские корабли… или якобы независимые посудины класса «Тор», атакуй без предупреждения!
– Приказ понятен. – Торез кивнул и доверительным тоном добавил: – Но что за спешка? Я вот смотрю на данные разведки… там и без меня достаточно наших сил. Частная охранная компания Барбариуса. Это довольно толковые и опытные ребята. Если рядом с Эниумом появятся мароманны-разведчики, частники сожгут их вмиг. Или разведка прошляпила крупную флотскую группу противника?
– Ты не понял, Торез. – Вита ответила строго, как начальник подчиненному, а не старый приятель старому приятелю. – Вопрос не в том, сколько сил у частников и сколько кораблей противника на подходе к Эниуму. Возможно, лишь два. Или вовсе один. Речь не об этом. Мне нужна стопроцентная гарантия уничтожения. Чтобы не получилось, как на Терранове.
– Так это что, опять Сайрус? На борту мароманнского корабля? Он в плену?
– Он командует этим кораблем. Я знаю, ты до сих пор не хочешь в это верить, но Сайрус предатель! Его уничтожение в стратегических интересах Империи!
– Не может такого быть, – проронил Торез и тут же спохватился: – Виноват, стратег! Сделаю как скажете!
– Не сделаешь – лучше сам прыгай в открытый космос. Жизни я тебе не дам. Империя не даст.
– Все понял, стратег, все сделаю. – Торез отвел потемневший взгляд. – Слава Аррадакту.
Глава 9
Слоеные берега судьбы
Хауэр не питал иллюзий насчет быстродействия бюрократических машин в обитаемых мирах. Он знал почти наверняка, что это будут гонки на улитках. Макс рассчитывал на свободный обмен информацией между простыми гражданами при посредничестве тех, кто умел внятно и красиво формулировать проблемы.
В доисторические времена коллективы таких посредников называли одним словом «пресса». После того как появилась возможность прямого обмена любой информацией, людям стало очевидно, что «пресса» – это такой же инструмент государственного управления, как полиция или чиновничий корпус, поэтому ее начали игнорировать. Так постепенно из двух древнейших профессий осталась востребованной лишь одна. Отдельные представители-посредники не в счет.
Так вот, Макс рассчитывал именно на прямое распространение тревожных вестей, хотя было очевидно, что обычные граждане и подданные проблему не решат. Ее и власти предержащие со всеми их мегаармиями пока не были готовы решить. В чем же тогда смысл? Да в том, что единственным вариантом подготовиться к встрече с неведомым врагом могла стать полная боевая готовность всех граждан без исключения. Пока только моральная, но и это имело значение.