Упрямая невеста
Шрифт:
– Вы еще не устали учить детей? – Стокер отделился от группы мужчин и подошел к Танзи в тот момент, когда она направлялась к лестнице, ведущей на второй этаж гостиницы, где располагалась ее комната.
– Нет, – ответила Танзи. – Мне это нравится.
– Вы слишком хорошенькая, чтобы тратить время на столь кропотливую работу.
– Я должна вернуть долг Рассу Тибболту.
– Если бы вы приехали ко мне, я бы не стал требовать у вас долг.
– Поскольку вам не нужна жена и вы не просили меня приехать, ваши заверения не принимаются в расчет.
– Я не говорил, что мне
– Почему бы в таком случае вам не нанять Бетти?
– Вы лучше, в вас видна порода.
– Раньше, когда я собиралась выходить замуж за Расса, вы не расточали столь щедро своих комплиментов.
– Мне было грустно, что порядочная женщина захотела иметь с ним дело.
Танзи не интересовало, что о ней думает Стокер. Она чувствовала себя уставшей, и ей хотелось скорее подняться к себе в комнату.
– Спасибо за предложение, но мне нравится работать в школе.
– Вы тратите время понапрасну.
– Стокер, пора начинать собрание, – сказал кто-то из мужчин.
Танзи хотелось побыстрее ускользнуть от этого малоприятного человека, но, услышав о собрании, она остановилась.
– По какому поводу собрание?
– Будем решать, кто пойдет проверять стадо Расса Тибболта, – ответил второй мужчина.
– Думаю, нам всем надо пойти, – заявил другой. – У нас у всех угнали коров.
– Мы тратим время, – сказал кто-то. – Если бы Расс действительно угнал коров, вряд ли позволил бы их осмотреть. Это все равно что надеть себе петлю на шею.
– Расс хитрый. Он просто хотел усыпить нашу бдительность. Чтобы мы перестали его подозревать, – заявил Стокер. – Мы поедем туда и вздернем этого негодяя, а заодно и всех его подельников.
– Разве можно обвинять человека, не представив никаких доказательств? – спросила Танзи. – Вы не можете повесить его без суда.
– Это Колорадо, – крикнул кто-то из толпы. – С угонщиками скота здесь разговор короткий.
– Я терпеть не могу Расса, но ведь он не дурак, – сказал кто-то из мужчин. – Ему давно шьют дело, к которому он не имеет никакого отношения.
– Его посадили в тюрьму за убийство Толли, – сказал Стокер. – Его обвиняли только в этом. И ни в чем больше.
Наступила тишина. По смущенным взглядам мужчин Танзи догадалась, что в деле, касавшемся убийства Толли Пуллета, не все чисто, и присутствующие чувствуют себя виновными в том, что вынесли Рассу несправедливый приговор.
– Послушайте, какой смысл разнюхивать что-то там в долине Расса, – сказал кто-то. – Нам нужно искать украденных коров. Прочесать каждый каньон, каждую лощину и долину вокруг Боулдер-Гэп. Каждый овраг, где можно было бы укрыть хотя бы пару коров. И если найдем, сразу поймем, чьих это рук дело. Вот тогда-то и вздернем негодяев.
– Глупо искать коров, которых Тибболт давным-давно продал, – возразил Стокер. – Я лично не собираюсь посылать своих людей в погоню за мифическими коровами. Пока они будут этим заниматься, Тибболт украдет у меня остальных. Либо мы повесим его без всяких антимоний, либо я умываю руки и ухожу.
С
Танзи вспомнила тот момент, когда мужчины стали виновато переглядываться. Видимо, Стокеру действиительно удалось подкупить судей, и те приговорили Расса к тюремному заключению. Смириться с этим Расс, разумеется, не может и всегда будет питать к Стокеру ненависть. Впрочем, не так уж это и плохо, как кажется на первый взгляд. Возможно, вражду между Рассом и Стокером нельзя назвать кровной. Если бы Стокер действительно хотел убить Расса, он бы давно изыскал возможность сделать это. Законными действиями в Кентукки еще никогда не удавалось положить конец кровной вражде. Поэтому и в Колорадо не стоило ожидать невозможного.
Прочитав сочинения Расса, Танзи теперь была на его стороне. Можно, разумеется, предположить, что он написал все это специально для того, чтобы заставить ее изменить мнение о нем. Но в подобных действиях не было смысла – Расса вряд ли интересовало мнение женщины, которая не имела к нему никакого отношения. Между ними все оставалось по-прежнему. Если, конечно, не считать поцелуя.
Возможно, в тот момент они просто поддались минутному порыву. Танзи улыбнулась, поднимаясь по ступеням на второй этаж. Ей было приятно осознавать, что она обладает определенной властью над Рассом, он не смог сдержаться и поцеловал ее. Возможно, возвращаясь на ранчо, Расс всю дорогу ругал себя за невоздержанность, опасаясь, что теперь она станет предъявлять ему какие-то требования, претендовать на особое отношение к себе, поведет себя так, как ведут себя женщины, которых он ненавидел. Все это каким-то образом связано с его матерью. Как жаль, что их с Рассом разделяет столько преград. Наверное, хорошо быть его женой. И чертовски интересно.
Интересно? Но ведь все, что ей нужно, это стабильность и надежность отношений. Она хочет иметь собственный дом, детей, хочет, чтобы они росли в достатке и безопасности. Она всегда мечтала иметь мужа, который относился бы к ней как к равной, считался с ее мнением, уважал ее. К несчастью, Расс вообще не уважал женщин.
Увидев Этель, мать Джема Бриджера, Бетти и еще какую-то женщину, направлявшихся к школе, Танзи поняла, что сейчас разразится скандал. Их крепко сжатые губы, хмурые лица и решительная походка ясно говорили о том, что все четверо приготовились к бою.
– Чего это они пришли все сразу? – спросил Черепашка.
– Не знаю, – ответила Танзи. Этель предупреждала Танзи, что будет внимательно следить за успехами детей, но эти четверо больше напоминали блюстительниц чистоты нравов.
– Дети, идите в класс, – сказала Танзи ученикам.
– Но мы же только что вышли, – запротестовали те.
– Я позволю вам немного подольше погулять после следующего урока, – объяснила Танзи. – А сейчас все за парты!
Дети вернулись.
– Черепашка, проследи за порядком в классе, пока я буду разговаривать с нашими гостями.