«Ураган» с острова Наварон
Шрифт:
— Ослабляем силы противника накануне его атаки?
— Разумеется. Решающей атаки.
— Количество танков?
— Трудно сказать. Сведения противоречивые Мой штаб сопоставил разные данные и определил, что их сто пятьдесят.
— Сто пятьдесят!
— Так подсчитали. И по крайней мере пятьдесят из них — «тигры».
— Боже всевышний, хорошо бы оказалось, что в вашем штабе разучились считать. — Вукалович усталым жестом потер воспаленные глаза: он не спал уже две ночи. — Пойдемте посмотрим, сколько удастся насчитать нам.
Теперь
— Есть какие-нибудь соображения о причинах смерти Сондерса?
Мэллори мотнул головой. — Спроси что-нибудь по легче.
— А радиограмма, которую ты передал ему для эфира. Что там было?
— Рапорт о нашем благополучном прибытии в лагерь Брозника. Больше ничего.
— Психопат, — объявил Миллер. — Тот, кто орудовал ножом. Только психопат может убить из-за подобной причины.
— Может, он убил вовсе не поэтому,— тихо сказал Мэллори. — Может, он думал, что донесение совсем иного рода.
— Иного рода? — Миллер взметнул бровь так, как он один умел это делать. — И что за… — Он перехватил взгляд Андреа и осекся. Они с любопытством наблюдали за Мэллори, который замкнулся и ни на что не обращал внимания.
Как бы то ни было, подобное состояние Мэллори продолжалось недолго. Он поднял голову с видом человека, который принял определенное решение, окликнул Марию и натянул поводья. Они подождали, пока Рейнольдс и Гроувз не поравнялись с ними.
— У нас есть немало вариантов дальнейших действий, — объявил Мэллори, — и к лучшему это или к худшему, но я решил, что мы поступим следующим образом. — Он мимолетно улыбнулся. — Думаю, к лучшему, поскольку таким путем мы быстрее всего выберемся отсюда. Я переговорил с майором Брозником и узнал, что хотел. Он сообщил мне, что…
— Значит, все-таки раздобыл информацию для Нойфельда.— Если Рейнольдс и попытался скрыть нотки презрения в голосе, это ему совершенно не удалось.
— К черту Нойфельда, — горячо воскликнул Мэллори. — Партизанские разведчики обнаружили место, где под арестом содержатся четверо наших агентов.
— Ах так, — сказал Рейнольдс. — Но тогда почему партизаны ничего не предпринимают?
— Причина ясна. Агенты находятся в заключении в глубине немецкой территории. Высоко в горах, в неприступном блокгаузе.
— Ну а мы, что‚ мы-то можем сделать для них?
— Очень просто.— Мэллори тут же поправился. — То есть, теоретически просто. Мы их вызволяем и сегодня же уходим.
Рейнольдс и Гроувз уставились сначала на Мэллори, потом друг на друга с выражением откровенного недоумения. Андреа и Миллер старательно прятали глаза.
— Вы с ума сошли! — констатировал Рейнольдс, ничуть не сомневаясь в справедливости своих слов.
— Вы с ума сошли, сэр, — сказал Андреа с укоризной.
—Так оно и есть! — упорствовал Рейнольдс. — Уходим? Ради Бога, куда уходим?
— Домой. В Италию.
—
— Видите ли, пересечение Адриатики вплавь займет много времени даже у такого крепкого малого, как вы. А что вы предлагаете?
— Полетим? —Гроувз не мог взять в толк.
— Полетим. В десяти километрах отсюда, даже меньше, находится высокогорное плато. Оно действительно на очень большой высоте и контролируется партизанами. Сегодня в девять вечера там будет самолет.
Наподобие людей, которые не могут уловить смысла услышанного, Гроувз повторил предложение в форме вопроса. — Сегодня в девять вечера там будет самолет? Вы только что договорились об этом?
— Как бы я смог? У нас же нет рации.
Выражение лица Рейнольдса великолепно дополнило скептицизм, прозвучавший в его голосе.— Но тогда как вы можете утверждать, что именно в девять?
— Потому что, начиная с шести вечера, сегодня над посадочной полосой каждые три часа будет появляться «Уэллингтон» — и так в течение недели, если понадобится.
Мэллори ударил коленями своего коня, и группа двинулась дальше. Рейнольдс и Гроувз заняли обычное место — подальше от остальных. Некоторое время Рейнольдс с враждебным видом изучал спину Мэллори, за тем повернулся к Гроувзу.
— Вот так-так. Все идет как по писаному. Нас случайно засылают в лагерь Брозника. Он случайно узнает, где содержатся четверо агентов. И случайно оказывается, что над определенным аэродромом в определенное время будет самолет. Но я знаю, тоже случайно, однако наверняка, что на горном плато нет аэродрома. И ты все еще продолжаешь считать, что дело чистое?
Несчастное выражение, застывшее на физиономии Гроувза, красноречиво говорило, что он был далек от подобной мысли. Гроувз воскликнул: — Ради Бога, что же нам делать?
— Быть начеку.
Миллер, от которого их отделяло пятьдесят ярдов, кашлянул и осторожно сказал Мэллори: — Похоже, что Рейнольдс потерял... э-э... былую веру в вас, сэр.
Мэллори сухо ответил: — И неудивительно. Он ведь думает, что это я всадил нож в спину Сондерса.
На сей раз Андреа и Миллер все-таки обменялись взглядами. Их лица выражали ровно такую степень потрясения, на какую только и были способны эти два невозмутимых человека.
Глава 7
ПЯТНИЦА
10 час. 00 мин. — 12 час. 00мин.
В полумиле от лагеря Нойфельда они повстречались с капитаном Дрошни и небольшой группой его четников. Дрошни приветствовал их без особой сердечности, но, по крайней мере, ему удалось, неизвестно какой ценой, сохранить некое подобие нейтралитета. — Итак. Вы вернулись?
— Как видите, — подтвердил Мэллори.
Дрошни взглянул на лошадей. — И путешествуете с комфортом?
— Подарок нашего хорошего друга, майора Брозника. — Он-то думает, что мы, — усмехнулся Мэллори. — Поехали на них в Конжич.