Ураган Уайетта
Шрифт:
– Если бы я мог, я так бы и сделал, – сказал Хансен. – Но, к сожалению, у нас не хватит горючего на то, чтобы опять идти по кругу. Так что придется прорываться кратчайшим путем. Предупреждаю, что полет будет дьявольским. – Он взглянул на Уайетта. – Это действительно препоганый циклон, Дейв.
– Я знаю, – серьезно сказал Уайетт. – Позвони мне, когда будешь готов. – Он вернулся к приборам.
Прошло всего пять минут, и звонок зазвенел. Уайетт понял, что Хансен нервничает. Обычно он старался побыть в «зрачке» урагана подольше. Быстро пристегнувшись, Уайетт напрягся,
Если то, через что они прошли, можно было назвать чистилищем, то теперь перед ними разверзся сущий ад. Все тело «Констеллейшн» скрипело и стонало от муки под ударами шквалов, во многих местах появились какие-то подтеки, и временами Уайетту казалось, что вот-вот от машины отвалятся крылья вместе со специальными дополнительными креплениями, корпус рухнет вниз и разобьется вдребезги о поверхность бушующего океана. Сверху на него откуда-то ручьем лилась вода, но тем не менее он умудрился сбросить оставшиеся приборные капсулы с точно рассчитанными интервалами.
Почти в течение часа Хансен боролся с ураганом и был уже близок к отчаянию, когда самолет выбросило из облаков. Он был выплюнут совсем так же, как человек выплевывает вишневую косточку. Хансен дал знак Моргану принять управление и в полном изнеможении откинулся на своем кресле.
Когда болтанка прекратилась, Уайетт подвел некоторые итоги. Половина оборудования Яблонски вышла из строя, счетчики просто стояли на нуле. Но запись на ленты шла, так что не все еще было потеряно. Результаты Смита были еще плачевнее – только три из двенадцати капсул стали подавать сигналы, да и те прекратились, когда прибор, который их принимал и записывал, от удара молнии заискрился и был почти сорван со своей стойки.
– Ничего, – философски успокаивал себя Уайетт. – Мы все же прорвались.
Яблонски стирал воду со своих приборов.
– Вот это да, черт возьми, – заметил он. – Ничего себе ураган. Еще один такой же, как этот, и я буду искать себе работу на Земле.
Смит усмехнулся.
– И я тоже. Мы вместе.
Уайетт посмотрел на них с улыбкой.
– Такой, как этот, встретится нескоро, – сказал он. – Он был самым страшным из двадцати трех, с которыми я встречался.
Уайетт двинулся в сторону кабины, и Яблонски, глядя ему вслед, произнес:
– Двадцать три! Этот парень совсем свихнулся. Я больше десяти не выдержу. Осталось, кстати, еще два.
Смит задумчиво тер рукой подбородок.
– Может, он ищет смерть? Знаешь, есть такой комплекс – психология и все такое. А может, он просто любитель ураганов? Но он смелый малый, ничего не скажешь! Я никогда не видел такого хладнокровия.
В кабине Хансен говорил усталым голосом:
– Надеюсь, ты получил все, что хотел. Повторить это будет невозможно.
– Думаю, этого достаточно, – сказал Уайетт. – Хотя точно можно будет сказать только, когда окажемся на земле. Сколько, кстати, нам еще лететь?
– Три часа.
В
– Микер? В чем дело?
– Не знаю, – ответил Микер. – Давление масла падает. – Он сделал паузу. – Некоторое время назад были кое-какие неполадки, но тогда было бесполезно говорить вам об этом.
Хансен глубоко вздохнул и, надув щеки, с шумом выпустил воздух.
– О, Господи! – проговорил он серьезно и взглянул на Уайетта. – Теперь часа четыре, не меньше.
Уайетт слабо кивнул и облокотился на перегородку. Он почувствовал, что напряжение внизу живота стало рассасываться, и теперь, когда все было позади, все его тело стала бить крупная дрожь.
II
Уайетт сидел за своим столом. Тело его отдыхало, но мозг был готов к работе. Было раннее утро, солнечные лучи не обрели еще той жгучести, которая будет днем, и все кругом было свежо и ново. Уайетт чувствовал себя хорошо. По возвращении в прошлый полдень на базу он отправил все ленты с записями на компьютер и с наслаждением погрузился в горячую ванну, чтобы снять утомление его измочаленного тела. А вечером они с Хансеном выпили по паре пива.
Теперь, при свете полного свежести утра, он предвкушал работу над полученными во время полета данными, хотя заранее знал: то, что он обнаружит, ему не понравится. Он, не отрываясь, просидел все утро, превращая сухие цифры в линии на листе бумаги, строя скелет этого явления природы, – схематичное изображение урагана. Закончив, он внимательно посмотрел на полученную таблицу и прикрепил ее кнопкой к большой доске, висевшей на стене кабинета.
Только он начал составлять официальную справку, зазвенел телефон. Он взял трубку, и сердце его буквально подпрыгнуло, когда он услышал хорошо знакомый голос.
– Джули! – воскликнул он. – Что ты тут делаешь, черт побери?
Теплота ее голоса дошла до него сквозь электронные дебри телефонной связи.
– У меня неделя отпуска, – сказала она. – Я была в Пуэрто-Рико, и один друг подкинул меня на своем самолете.
– Где ты сейчас?
– Я только что остановилась в «Империале». Это прямо сарай какой-то.
– Пока у нас нет «Хилтона», это лучшее, что тут имеется, а он, я думаю, не объявится. Он не такой дурак. Жаль, что тебе нельзя остановиться на базе.
– Ничего, – сказала Джули. – Когда можно с тобой повидаться?
– Ах, черт, – с досадой сказал Уайетт. – Боюсь, что я весь день буду занят. Дел по горло. Может, вечером? Как насчет обеда?
– Отлично, – согласилась она, но Уайетту показалось, что она слегка разочарована. – Может, отправимся в Марака-клуб, – если он еще существует?
– Он существует, хотя как удается Эвменидесу держаться на плаву, просто загадка. – Уайетт взглянул на часы. – Слушай, Джули, я сейчас, действительно, просто в запарке. Чтобы освободить вечер, надо успеть сделать уйму работы.