Ураган

Хайасен Карл

– Я и не сомневаюсь, что вы не бандит, – сухо бросила Иди.

«Какие глаза! – подумал Макс. – Какая интересная женщина! И наверняка понимает, что она привлекательна».

– Так зачем нам эти игры: вы расскажете мне, а я расскажу вам. Все уже в прошлом.

– Мне нравится такая постановка вопроса, – согласилась Иди.

– Давайте просто считать, что у нас сегодня был не лучший день.

– Да еще какой.

В Саут-Дэйд они попали в большую пробку, здесь вырвавшийся на берег шторм посносил буквально все. Иди видела разрушения

в первый день после урагана, но нынешняя картина была значительно хуже. Иди очень удивилась, обнаружив, что готова расплакаться.

– Эй, могу поспорить, что угадаю, на какой машине вы ездите, – вдруг ни с того ни с сего выпалил Макс. Он явно старался отвлечь их мысли от ужасной картины.

На углу улицы двое небритых мужчин дрались из-за десятилитрового бака с пресной водой. Их жены и дети, стоявшие на тротуаре, с тревогой наблюдали за ними.

– Я серьезно, – продолжил Макс. – Есть у меня такая способность угадывать, каким людям подходят какие машины.

– И эта способность основана...

– На интуиции.

– Ладно, давайте попробуем, – согласилась Иди.

Макс внимательно осмотрел ее с головы до ног, как будто прикидывая вес.

– «Ниссан 300»?

– Нет.

– «A280Z»?

– Уже ближе.

Макс оживился.

– Думаю, вы предпочитаете импортные спортивные автомобили.

– Ох, вы мне льстите.

В этой глупой игре Макса определенно был смысл. Желанные молодые Кеннеди и даже сыновья бывших президентов, как правило, не клюют на женщин в «плимутах» 1987 года выпуска.

Позже, когда Макс свернул на Тернпайк и направился к центру города, он спросил:

– Где вас высадить?

– Позвольте мне подумать над этим, – попросила Иди.

* * *

– Капитан, у вас есть зеркало? – спросила Бонни.

– Нет.

– Ну и ладно.

Бонни чувствовала, что на лице у нее вздуваются шишки: одна на лбу, другая на скуле. Августин заверил ее, что выглядит она не так уж плохо, как думает.

– Но лед бы тебе не помешал, – заметил он.

– Ладно, потом. – Бонни посмотрела на Сцинка. – Но я знаю кое-кого, кому необходимо в больницу.

– Нет, – возразил губернатор.

– Августин говорит, что у вас сломана ключица.

– Пожалуй, он прав.

– И несколько ребер.

– Я буду называть тебя сестра Найтингейл.

– Почему вы такой упрямый?

– Я знаю доктора в Таверни.

– Но как вы рассчитываете туда добраться?

– Пешочком. Это одна из немногих похвальных человеческих способностей.

Бонни попросила губернатора быть хоть чуточку посерьезнее.

– Вы же наверняка испытываете жуткую боль.

– Весь мир страдает от боли, девочка.

Бонни взглянула на Августина, ища у него поддержки.

– Поговори с ним, прошу тебя.

– Он взрослый человек, Бонни. А теперь стой смирно.

Августин протер лицо Бонни рубашкой, которую намочил в ручье. Сцинк уселся на бревно, крепко сцепив руки. А перед этим он достал десяток таблеток

аспирина из пластиковой бутылочки, хранившейся под брезентом. Бонни смело проглотила три из них.

А вот Кусаке, который был привязан к платану ржавым буксирным тросом, аспирин никто не предложил. Он был облеплен мокрыми листьями, перепачкан грязью и засохшей кровью, дешевый костюм в полоску висел клочьями. Во время драки Августин заставил Кусаку пропахать нижней челюстью небольшую канавку, поэтому рот бандита был полон мелких камешков и земли. И кроме того, Кусака лишился мочки уха, которую Августин отстрелил ему, выстрелив практически в упор. В голове у Кусаки никак не укладывалось, что такой сопляк мог оказаться настоящим садистом.

– Я не сомневался, что ты пристрелишь его, – сказал Сцинк, обращаясь к Августину.

– Я едва сдержал себя.

– И хорошо, что сдержал.

– Даже несмотря на то, что он сделал с подругой Джима?

– Да, даже несмотря на это. – Губернатор опустил голову. Его мучила боль.

Августин успокоился, адреналин отхлынул из крови. Он больше уже не помышлял о том, чтобы убить Кусаку, и вообще даже сомневался, сможет ли сделать это. Час назад, да, смог бы. Но не теперь. Пожалуй, пора было уходить.

Бонни следила за выражением его лица, пока Августин вытирал ей щеки и брови.

– Ты в порядке? – спросила она.

– Не знаю. Он так избил тебя...

– Эй, дело сейчас не во мне.

– Но ведь ты оказалась здесь из-за меня.

Бонни шутливо ткнула Августина пальцем в бок.

– Почему ты так уверен? А может быть, я здесь из-за губернатора.

Сцинк захохотал, не поднимая головы. Августин тоже рассмеялся. «Мы оба с тобой здесь из-за губернатора», – подумал он.

– Не будет ли это дурным тоном, – начала Бонни, обращаясь к Сцинку, – если я поинтересуюсь, что вы намерены делать с деньгами?

Сцинк поднял голову.

– Ох, я и забыл. – Морщась от боли, он поднялся с бревна. – Лестер, ты очухался? Эй, Лестер!

– Чччгггххх.

Губернатор ногой дотолкал чемодан до платана, где и открыл замки. Кусака уставился на кучу денег с нескрываемым вожделением, но и вместе с тем с опаской. Его тревожило, что на этот раз задумал полоумный.

Намокшими оказались только верхние банкноты, Сцинк сгреб их рукой в сторону. Бонни и Августин подошли поближе посмотреть, что же будет дальше.

– Эй, ребята, вам нужны деньги? – спросил у них Сцинк. Бонни и Августин отрицательно покачали головами.

– Мне тоже, – пробормотал губернатор. – Здесь и без них мусора хватает. – Потом он обратился к Кусаке: – Послушай, шеф, наверняка в твоей поганой жизни были моменты, когда девяносто четыре тысячи оказались бы очень кстати. Но поверь мне, все уже в прошлом.

Сцинк достал из кармана спички, Бонни и Августина он попросил быть свидетелями. Кусака принялся плеваться грязью и дергаться, горе его было безутешным.