Урал улыбается
Шрифт:
— Кончайте аплодировать, — сказал шеф, — дайте последние варианты «Спортлото». Директор тоже хочет попытать удачу…
Сергей Тупицын
Работает редактором молодежных передач Пермского телевидения. Юмористические начинания одобрила газета «Вечерняя Пермь». Печатался в областной газете «Звезда», в «Неделе», «Юности»,
Уж больно мне хотелось на «мертвой петле» прокатиться: есть такой аттракцион в парке отдыха. Здорово, говорят. Вверх — вниз — вверх, а в животе — спазмы.
Только опоздал я: сел, пристегнул ремни, поднялся самолет вверх, медленно поднялся, перевернулся и замер.
— Все! — кричит мужик, что при аттракционе. — Сезон кончился. Опущаю.
— Не надо, — говорю, — я подожду.
— Чего? — не понял мужик.
— Начала нового сезона, — отвечаю.
— Дык, — сказал мужик, запер аттракцион на цепь и ушел на пенсию.
Вишу головой вниз, неудобно вишу, но жду. Жена прибежала.
— Слезай! — кричит. — Так много не заработаешь.
А я головой мотнул. Уж больно хотелось, чтоб вверх — вниз. И чтоб в животе — спазмы.
Жена, добрая она, тулуп и валенки на шесте подала. И вовремя: снег пошел. Жду.
Поначалу неловко было висеть: кровь к голове приливала, да и ремни давили, но уж больно хотелось, чтобы вверх — вниз и — спазмы. Жду поэтому.
Друзья пришли.
— Псих! — кричат. — Кому что доказываешь?
А я жду. Детишки снежками в меня кидают. Меткие детишки. А я жду.
Потом таять начало, флора распустилась, а в ней пернатая фауна запела. И пришел с пенсии мужик, что при аттракционе. И громыхнула цепь, торжественно и ржаво.
— Дык! — весенне ощерился мужик.
А мне что-то страшно стало. Привык ждать.
Вылез я из самолета, неловко вылез, потому как ноги затекли, и пошел. А валенки намокали и кисли в весенних лужах.
Вячеслав Смирнов
Помощник машиниста вращающейся печи на комбинате «Сухоложскцемент» в городе Сухой Лог Свердловской области. Убежден, что юмор в жизни нужен так же, как цемент на стройке.
Загружали кирпичом пульман. Кадровый грузчик Василий Петрович рухнул на кучу древесной стружки, предназначенной для простилки кирпичных рядов, с минуту понаблюдал за молодым напарником и хлопнул возле себя широченной ладонью.
— Федька, падай рядом.
— Вот еще! Что я, красна девка валяться с тобой на соломе?
— Подь ты к шуту зубоскалить, — посоветовал Петрович малому. — Посиди, говорю.
— Не
— Садись! — повысил голос до приказной тональности старший. — Потолковать надо. Или запамятовал, что вчера на собрании решили приставить меня к тебе наставником?
— Я забывчивостью пока не страдаю. Помню.
— Вот и бросай работу. От нее лошади дохнут и тракторы глохнут. Наставлять сейчас тебя буду.
По лицу крепыша скользнула слабая усмешка.
— А стоит ли? — полюбопытствовал он, играючись забивая очередной ряд от стены до стены кирпичом. — Что я, маленький?
— Не маленький, а молоденький, зеленый, значит. Не такой, конечно, желторотик, какие приходят из ГПТУ на завод, но все же…
— Дя Вася, обижаешь! Я в армии уже отслужил!
— Ну и что? Хочешь сказать: здорово возмужал? Материнское молоко на губах, разумеется, обсохло, а умишка пока не лишка. Тебя настоящей работе грузчика еще учить да учить надо.
— Чего тут мудреного? Бери больше да кидай дальше. Эта профессия особого мастерства не требует.
— Как сказать… Да прекрати же бухать пачками кирпича! Успеешь навкалываться. Работа не волк — в лес не убежит. Раз меня назначили твоим наставником, я обязан воспитывать тебя, а ты будь добр не перечить. Садись, говорю!
Из груди малого вырвался вздох сожаления, как у человека, насильно отлученного от любимого занятия. Шлепнув об пол снятые рукавицы, он сел на стружку к напарнику спиной и милостиво согласился выслушать его.
— Валяй… Воспитывай.
— Повернись, — потребовал наставник. — Я к нему — всей душой, а он ко мне — тылом. Так вот, так робить нельзя, как ты вкалываешь.
— Это еще почему?!
— Износишься преждевременно. Надолго, говорю, тебя не хватит. Человек — не автомат. Ему периодически отдыхать необходимо. А ты буквально измываешься над собственным организмом. Как с утра примешься вкалывать, так до обеда безостановочно, перекусишь и — снова до пересмены.
— Разве нельзя работать с полной отдачей сил? Это что, подло — выкладываться на работе, что называется, полностью?
— Конечно. С такой работы не станешь богатым, а будешь горбатым.
Федор в задумчивости почесал затылок и спросил:
— Дя Вася, а ты знаешь, что нам сказал наш замполит, когда мы уезжали из части на гражданку?
— Откуда я могу знать, если меня там не было?
— А он сказал вот что: «Товарищи демобилизованные солдаты, вы славно отслужили свой срок. Теперь разъезжаетесь по домам. Так служите же Родине честным трудом на колхозных полях и заводах так же, как служили в армии. Помните: труд — основа жизни, экономики государства и источник всех благ для людей. Только от труда зависят благосостояние народа, культура людей, их здоровье, мощь армии и государства…» Здорово толковый военачальник был. Красиво говорил — заслушаешься. Мне навсегда запали в душу эти его слова о труде. И я решил трудиться только честно. А ты говоришь иное. Так кому верить?