Уральская пленница

Мальцева Ирина

– Так, это мне знакомо. Неужели и ванна где-то здесь прячется?

Ольга начала расшвыривать снег, но ванны не обнаружила. Значит, сделала она вывод, ученые не занимались обработкой шкур, не за тем они сюда добирались.

– Хорошее местечко! – оценила Ольга. – Жаль, раньше не обнаружила. Хотя зачем мне она нужна была? Да и сейчас ни к чему, скоро, ту-ту, домой. Вот только с Гелей нужно что-то решать. Гелечка, где ты?

Собака появилась бесшумно. Зато щенок, пока пробирался по сугробам, так пыхтел и фыркал, что слышно было на всю округу.

– Будем думать, как смягчить сердце Семена, да, пушистик? Кстати, а как

мы тебя назовем? Пушистиком? Нет, для алабая это несерьезно. Надо имя, производное от материнского. Если мать Геля, то ты – Гелий, Гелик! Согласен?

Щенок снова полез целоваться, словно радуясь приобретенному имени.

Ольга вышла из-под навеса, дошла до двери в избушку.

– Гелик, ко мне!

Понял ли щенок команду или нет, но радостно помчался к женщине, взбаламучивая вокруг себя снег. Геля же смотрела со стороны и только тревожно дергала мордой – она тоже решала про себя сложную жизненную задачу.

Сегодня она впервые покинула треугольную поляну и сразу наткнулась на прежнюю хозяйку. Какие-то неведомые предчувствия погнали её туда, где так жестоко расправились с её щенками. Она не решилась подходить ближе, опасаясь винтовки хозяина, но в то же время чувствовала необходимость передать свою неосознанную тревогу людям. Но как? Вот она привела сюда женщину. Зачем? Она не знает, но чувствует, что это нужно было сделать.

– Ты чего задумалась, мамаша? – Ольга запустила руку в густую шерсть собаки. – Мне пора возвращаться. Проводишь меня? А ты, Гелик, оставайся дома, жди мать, понял?

Она натянула лыжи и двинулась в сторону прохода. Обернулась.

– Геля, за мной!

Наверное, такой собачьей команды нет, но Геля послушно потрусила рядом. Щенок со всех ног кинулся вслед. Мать остановилась, оглянулась и тихо рыкнула. Словно на невидимую стену наткнулся щенок: застыл, заскулил, но послушался и не сдвинулся с места, пока женщина и собака уходили к каменной реке.

– Строго ты с ним, – похвалила собаку Ольга. – Но так и надо воспитывать, не то детки на голову сядут.

До наступления сумерек оставалось совсем мало времени, следовало спешить. Геля, не торопясь, пробиралась по лабиринту, иногда останавливалась, дожидаясь, когда женщина преодолеет еще один крутой поворот. Путь назад занял меньше времени, и возле первого ущелья, где они сегодня встретились, собака и женщина оказались за два часа.

Последние лучи солнца еще освещали верхушки гор, а на поляне уже лежала лиловая тьма.

– Дальше я сама, – присела перед собакой Ольга. – Ты со мной не ходи, мало ли что. Я поговорю с Семеном, и тогда решим, что делать с тобой и Геликом. Поняла меня?

Геля подвигала лицом.

– Ну, и молодец! Беги к своему детенышу, а мне сегодня влетит за то, что я так долго гуляла. Пока.

Возле избушки Ольга оказалась через час с небольшим. Свет в окне сигнализировал, что Семен дома.

Интересно, беспокоился он обо мне или даже не заметил моего долгого отсутствия? Будет ругать или обойдется? Есть охота!

Кусок мяса, что она брала с собой и лепешку, она на радостях от встречи скормила Гелику, и сейчас чувствовала – голодный спазм скрутил желудок. Многочасовая прогулка зимой выжала из неё все соки, и она готова была съесть любую бурду, лишь бы была горячей и сытной.

– Ну, вот и здоровый аппетит появился. Что значит физическая нагрузка, – бормотала себе под нос Ольга, ставя лыжи у крыльца.

Ей предстояло

хорошенько продумать разговор с Семеном о Геле и щенке, уговорить его простить собаку и взять с собой. Не пропадать же им здесь среди дикой природы. Не то в следующий раз, когда придется вновь посетить поляну, кто знает, может, одичавшие животные будут представлять такую же опасность, как волк или рысь.

***

Два следующих дня прошли в сборах. Семен упаковывал шкурки, складывал в ящики копченые рыбины и обмазанные толстым слоем куски мяса. Ольга занималась будничными делами, радуясь, что большая часть продуктов съедена, а значит, тяжелые ящики с тушенкой не придется тащить к вертолету.

Было солнечно, заметно потеплело, что было не характерно для этого времени года.

– Скоро Никола, а тепло, – удивлялся Семен. – Правильно ученые говорят, что наступает глобальное потепление. Где это видано, чтобы в декабре тепло стало, как в марте? Ну, да нам это на руку: снег осядет, уплотнится. Сегодня пойду агрегат готовить.

Отправившись к ручью за водой, Ольга видела, как Семен пусть с трудом, но стянул маскировочную сеть с вертолета и начал откидывать снег, наваливший по самое железное пузо. Работа была не из легких. Справившись с основной массой снега, Семен начал утрамбовывать площадку вокруг вертолета, а Ольге крикнул, чтобы она брала лопату и прочищала тропу от дома, чтобы было удобнее таскать вещи.

– Ни фига себе, – пробормотала себе под нос женщина. – Да тут метров пятьсот, не меньше!

Но с хозяином спорить – только нарываться на грубость. Надо браться за дело. До сумерек они успели сделать многое, во время ужина почти не разговаривали: Ольга от усталости, а Семен, видно было, обдумывал какую-то мысль. Ольга хотела завести речь о Геле, но подумала, что не вовремя. Настроение у Семена сегодня не очень, и провоцировать его на вспышку гнева не стоило.

Легли спать пораньше, чтобы восстановить силы. Ольге снова приснился экзотический берег с набегающими на берег шуршащими волнами. Она видела отдыхающих, загорелых, веселых. Они перекидывали мяч через сетку, кричали, хохотали, но все заглушал шум волн. Даже визг детей, кидающихся навстречу накатывающей волне, не был слышен. Мерный, монотонный, шуршащий звук, будто проводили наждачкой по камню, заполнил её сон и начал утомлять. Она попыталась отвлечься от него, но ничего не получалось. Звук стал слышнее, и она проснулась.

В избушке темно, и только малюсенький язычок пламени проглядывал сквозь железную дверцу печки. Семен по обыкновению храпит, и какой-то странный скрежещущий звук доносится снаружи.

Женщина выбралась из спальника, подошла к оконцу, но ничего не смогла разглядеть.

Набросив на плечи куртку, сунув босые ноги в сапоги, Ольга решила выглянуть наружу. В сенях звук стал слышнее.

Дождь!! Вот это да! Среди зимы такой ливень!

Она чуть приоткрыла дверь и высунула наружу руку. Теплую кожу обожгло ледяным огнем. Расплавленный лед тек с неба. Такого она еще не видела. Две деревянные ступеньки, ведущие в сени, покрылись не просто ледяной коркой, а представляли собой выпуклые прозрачные кочки, на которые было страшно ступить. Ольга присела на корточки и потрогала верхнюю ступеньку. Так и есть: дождь льется и тут же застывает льдом. Катаклизм! Завтра будет не поляна, а каток! Этого еще только не хватало!