Уравнение с двумя известными
Шрифт:
Им принесли кофе и пирожные. Василий Иванович предложил Ирине угоститься. Десерт соблазнительно пах, и она не удержалась. И ни на секунду не пожалела об этом.
Кафе Ирине понравилось, всё было вкусно, а внутри по-домашнему уютно. Негромко играла музыка. За окном небо потемнело, и уже накрапывал дождь.
Официант убрал лишнее со стола, и Ирина, вздохнув, обратилась к собеседнику:
– Я вас слушаю, какие такие щекотливые вопросы у вас ко мне накопились.
Наигранно помявшись, Иван Васильевич ответил:
– Видите ли, уважаемая Ирина Аркадьевна, я являюсь вашим соседом по жилью. Недавно я купил у вашего бывшего мужа часть вашей квартиры. Вы ведь отказались выплатить ему долю за принадлежавшие ему метры.
Ирина от неожиданности выплюнула остатки кофе с пирожным на соседа, и тут же покраснела от стыда и негодования. С одной стороны, она сейчас сделала то, от чего пыталась отучить близнецов, а с другой – мужчина озвучил такое, что сдержаться было невозможно.
Василий Иванович, вытирая салфеткой остатки пирожного с костюма, казалось, добродушно приговаривал:
– Ничего страшного…
– Как? Как вы могли выкупить? Зачем вам это нужно! Как можно жить рядом с чужими людьми?
– Понимаете… это такой бизнес. Чтобы не портить вам жизнь своим присутствием, я предлагаю вам выкупить теперь уже мою долю в вашей квартире.
– Боже! Что я вам такого сделала? У меня двое малышей, которым нужно окончить школу. Я одна работаю. Алименты экс-муж не выплачивал уже пять лет и до этого тоже по суду платил копейки. Теперь вы квартиру отбираете. Как так можно?
– Я не виноват, что он продал мне своё жильё. По закону всё правильно.
– Его жильё! Да вы знаете, что большая часть денег дана нам моими родителями, а его вклад и двадцатой доли не составляет.
– Извините, что так получилось. Но я хочу помочь вам. Предлагаю выкупить мою часть квартиры по три тысячи зеленых за квадратный метр, – это сущие копейки по сегодняшним ценам.
– Зеленых? Это как? – Ирина расширила глаза от удивления.
– Долларов… – мужчина скопировал взгляд женщину.
– Долларов! – возмутилась Ирина и просчитала в уме количество запрошенной суммы. —
Где же я их возьму? Если только придушу мужа и отберу деньги, взятые с вас.
– К сожалению, тех денег, которые он запросил за свою часть, не хватит. Их на порядок меньше стоимости, которую я вам предлагаю.
И тут она услышала фразу, которую он произнес нагло и насмешливо, глядя ей в лицо: «Я – питерский Робин Гуд. Отнимаю у богатых и отдаю бедным. Бедным на сегодняшний день оказался Ваш муж».
У Ирины потемнело в глазах. Она со всего маха бросила в него салфетку, налила стакан воды, хотела выпить, но выплеснула её в ненавистное лицо соседа. Всё в том же запале открыла сумочку, выхватила оттуда денежные купюры и швырнула плату за ужин прямо в завязанный безукоризненным узлом пёстрый галстук.
Ежков с растерянным видом оглядел присутствующих, нагнулся к Ирине очень низко и зло прошептал:
– Ты что творишь? Смотри, сука, заплатишь за оскорбление втрое!
Ножки его стула проскребли мраморный пол, и он спешно выбежал, выглядев при этом так, словно его оплевал верблюд.
Ирина смотрела в стеклянную дверь кафе остановившимся взглядом, и леденела от ужаса. Только что в эту дверь вышел самый страшный человек, какого она видела в жизни.
Не выдержав, она вся сжалась, прикрыла лицо салфеткой и, упав лицом на стол, расплакалась прямо тут, в небольшом зале, на глазах равнодушных посетителей. Её плечи дрожали от рыданий – так больно было внутри, словно её вывернули наизнанку.
Где же она возьмёт такую сумму денег? Она и в руках столько никогда не держала. Кто одолжит и поверит, что она вернёт? С такой зарплатой и двумя детьми даже кредит получить не удастся.
Сейчас адвокат предложил ей выкупить свою часть жилья по цене вдвое выше рыночной стоимости. Таких денег по сегодняшним меркам не собрать и за десять лет, а купить другое жильё не получится.
Что же делать? Продать ему её часть и купить маленькую квартирку на окраине?
С такими мыслями она пошла прочь от злосчастного кафе, не замечая, как по её плечам на платье стекают ручьи дождя, делая его неприглядным.
Так, оставшись одна почти на другом конце города, она проклинала момент, когда согласилась на этот злосчастный ужин, но тут подошел автобус, и, войдя в него, она уселась на заднее сидение, чтобы люди не увидели её заплаканных глаз. Она посмотрела в окно. Там в старинных зданиях загорались окна, за которыми таилась чужая жизнь, со своими счастьем и проблемами. «И дождь смывает все следы» – вспомнился ей фильм. А сейчас дождь смывал все её надежды на будущее.
Пока она ехала, небо разведрилось. Ирина зашла в квартиру. Она сняла вымокшее платье, зло швырнула его в стиральную машину, переоделась в джинсы с майкой, надела кроссовки, и вышла с Матильдой на площадку для выгула собак.
Даже в страшном сне Ирина не могла увидеть того, что с ней только что произошло. Горестные мысли приставали к Ирине, словно липучие мухи в августе. И даже Вячеслава с ротвейлером не было в парке, что буквально раздробило на части её сердце. И не было никого рядом, чтобы собрать его воедино.
Она вернулась в подъезд, отдала собаку хозяйке и постаралась тут же подняться на следующий этаж, не позволяя затянуть себя в вечные разговоры со скучающей старушкой.
Пока грелся чайник, она стояла у окна и рассматривала дерево напротив. Раненое порывом штормового ветра, оно цеплялось за жизнь ветвями и корнями, хотя отломанная ветвь вырвала ему сердцевину, разодрав ствол от середины до основания. Дерево казалось сильным, оно не сдавалось, не сохло, не увядало. Оно словно говорило Ирине, что жизнь прекрасна, и нужно драться за неё до последних сил. А в доказательство его правоты в полуметре от основного ствола уже тянулась молодая поросль, готовая поддержать раненого патриарха в старости.