Уравнение со всеми известными
Шрифт:
— Удачно, что ваш сынок на холодной и короткой программе свою куртку выстирал. Если бы на длинной да еще с кипячением, машинка бы ваша в решето от этого порошка превратилась. И вообще не советую расслабляться. Стирайте, да посматривайте. Если вода на полу появится или еще что-нибудь необычное, сразу меня вызывайте.
— У нас еще несколько месяцев гарантии осталось, — напомнила мать.
— В данном случае гарантия ни при чем, — посуровел мастер. — Стирка в серной кислоте фирмой не предусмотрена. А это ваше стратегическое оружие, — покосился он на мешок с военным порошком, — по
И он, не забыв взять с собой военный порошок, удалился. Я вдруг понял, зачем он понадобился ему. Теперь он станет незаметно подсыпать эту штуку в чужие машины, а потом, когда их разъест, за деньги ремонтировать. Но с предками я делиться своими соображениями не стал. Они и так всю неделю на меня смотрели волками. А мать каждые полчаса бегала к стиральной машине. Но, к моему счастью, все обошлось. То ли я военного порошка недостаточно много насыпал, то ли он все-таки стиральные машины не разъедает.
«Закаляться, как сталь» мне не пришлось. Во-первых, новую куртку мне в конце-концов купили. А во-вторых, после того футбольного дня наступила жара. Так что могли бы не покупать. Я и майкой бы обошелся. Однако, учитывая, что история со стиркой еще не совсем забылась, дырка на штанах меня абсолютно не обрадовала. С предками ведь никогда точно не предугадаешь, что они воспримут нормально, а на чем зациклятся. Вдруг у них в связи с этими штанами какие-нибудь свои планы были, а я их теперь нарушил? Эх, не везет так не везет!
Наши ребята наконец оделись. Кстати, кроме меня, у всех обошлось без дырок. Но они и так обозлились. А особенно Тимка. Он просто шипел, как раскаленная сковорода. И Винокур тоже стоял очень мрачный. В общем-то, их понять было можно. Они ведь совершенно против воли друг другу морды набили. Теперь у Сереги под глазом созревал очень качественный фингал. А Тимка, не переставая, двигал челюстью. Видимо, после Винокуровского ответного удара она у него никак на место не становилась.
Тут еще Серега возьми да скажи:
— Тебе, чо, Сидор, больно? Может, в медпункт сходишь?
Ну, Тимка, сжав кулаки, заорал:
— Я вот тебя сейчас самого, Винокур, в медпункт отправлю!
Серега тоже завелся и на Тимура попер. Мы с Климом еле их растащили. Иначе не миновать бы им похода к врачу. И не в наш медпункт, а в травмпункт. Но они ничего, успокоились. Точнее, оставили друг друга в покое. Однако Сидоров продолжал бурлить, словно кратер вулкана.
— Я, — объявил он, — девчонкам этого так не оставлю. Проведем самостоятельное расследование, выясним, чья работа, и накажем. А вообще я почти уверен, что это Адаскина. Ее подлый почерк.
Я и сам практически был в этом уверен, однако смолчал. Зойка, конечно, вредная. Но все-таки тогда помогла мне. Без ее совета я крупно бы влип. И потом, я ведь дал ей обещание исполнить любое ее желание. Так она, может, об этом постепенно забудет. Но если ее сейчас наши ребята начнут выводить на чистую воду, она уж наверняка в целях самозащиты какую-нибудь подлянку для меня выдумает. Вот я и решил отвести от нее удар:
— Ну, почему обязательно Адаскина? Ты, Сидор, чересчур примитивно мыслишь.
— Я правильно мыслю, — злобно уставился на меня Тимка. — Кто у нас в классе лучше всех шьет? Адаскина. Значит, ее работа.
— Совершенно необязательно, — возразил Клим. — Чтобы проделать такое с нашими штанами, надо шить не лучше всех, а просто очень быстро и крепко.
— А это практически любая девчонка может, — вмешался Винокуров. — Хоть Зойка Адаскина, хоть Агата Дольникова, хоть Галька Попова...
— Только не Агата! — решительно перебил его Круглый.
— А почему нет? — заспорил Сидоров. — Чем твоя Агата лучше других?
Хорошо, в это время звонок на урок прозвенел, иначе бы Сидоров снова подрался. Только на сей раз не с Винокуром, а с Круглым. В редких случаях бывает полезно, что перемена кончается.
На литературе наши девчонки постоянно ерзали, хихикали, переглядывались и нагло таращились на нас всех. Очень, конечно, смешно. Особенно моя дыра. Кстати, едва я в кабинет русского вошел, Адаскина на мою дыру в штанах уставилась.
— Это ты правильно, — говорит, — Будченко. На улице жара, а у тебя вентиляция. Для здоровья полезно.
Во, вредина! Я бы, конечно, ответил ей, если бы не обещание. А так ведь молчу, и весь класс надо мной ржет. Причем не только девчонки, но и мужики. Я уже было рот раскрыл, чтобы все-таки Зойке сказать пару ласковых слов. Но она так на меня глянула своими голубыми глазками! Короче, я мигом врубился: если вякну, она с меня тут же свое обещание потребует. Главное, ничего теперь с ней не сделаешь. Только вот зря она весь урок внимание к себе привлекала. Ну, просто настоящая дура. Я-то ладно. Скован, можно сказать, по рукам и по ногам и бороться с ней не могу. Но Сидоров и так уже на грани. А ему в башку втемяшилось: виновата именно Адаскина. И теперь он в этом еще сильней убедился. «Ну, Зойка, — подумал я. — Тебе не жить».
Глава II. СТРАШНАЯ МЕСТЬ
После уроков все мальчишки нашего класса собрались на военный совет под лестницей. Надо было решительно действовать. Не прощать же такое девчонкам. А то они в другой раз еще что-нибудь похлеще придумают. Например, как младшие братья Круглого, зальют все наши шмотки тушью. Тогда хоть в трусах домой прись из школы.
Между прочим, Клим в тот раз сильно пострадал. Бабка и предки, вместо того чтобы вломить пятилетним оболтусам Мишке и Гришке, обвинили во всем Круглого. Мол, надо было за ними лучше следить. А как за такими уследишь? Они постоянно что-нибудь вытворяют. Вот, например, я у Кругловых редко бываю, но Мишка и Гришка при мне каждый раз отличаются. То у Женьки (это средняя сестра Клима, она в этом году нашу школу заканчивает) сочинение разрисовали своими каляками-маляками. В другой раз у матери Круглого сперли заграничный паспорт вместе с билетом на самолет. А она у него юрист и летела от фирмы в очень важную командировку. В общем, все Кругловы на ушах стояли. А нашел, между прочим, все это я.