Урбанизатор
Шрифт:
То-то они сцепились…
Аггей и Мара, не понимая всей этой философии, чётко воспринимают друг друга как противники. Одна применяет естественные силы природы. Называется — колдовство. Другой вымаливает милость божью. Называется — православие.
Такой конфликт должен быть постоянным в любой попаданской истории. Как и случилось у Янки и у Руматы. Я это уже давно понял:
«Попаданец занимается прогрессорством. То есть — меняет условия жизни людей. Это всегда связано с изменением законов и обычаев. А они освящены церковью. И всякая попытка сделать что-то новое, как-то улучшить жизнь людей не традиционной раздачей милостыни, а трансформацией
Светские власти ещё как-то вменяемы, они могут оценить материальную пользу, приносимую инновациями. Но система, кормящаяся от идеологии, от „благодати божьей“ имеет другие приоритеты. „Законы, данные от бога — вечны“. Как: „коммунизм — истинен, потому что — правилен“. Или — наоборот.
Заклинания, приносящие прибыль».
Отдельного представителя местного жречества можно уговорить, подкупить, обмануть… Но попаданец — непрерывный фонтан новизней. Это не может быть воспринято иначе, как колдовство. Одно новшество может быть чудом, «даром божьим». Но ряд их…
Среди туземцев есть множество персон, куда более соответствующих сиюместному критерию святости. Они постятся до голодных обмороков с яркими галлюцинациями или питаются насекомыми, они не моются годами или годами же непрерывно бьют поклоны. Они «не жнут и не пашут, но напитаемы бывают». Милостью Господней, но не трудами своими. Они — очевидно святые люди. Они, а ещё более — почитающие их, чувствуют себя обманутыми, обкраденными.
Ну, не Господь же обокрал их чудесами! Происки Сатаны однозначно!
Даже если сам попаданец, в силу каких-то фамильных особенностей тела носителя, неподсуден иерархам, то его люди — должны быть объявлены колдунами или пособниками. И — уничтожены.
Через семь лет в Галиче будет сожжена Анастасия Чарова. Многолетняя любовница, практически — жена, мать двоих сыновей, признанных и «вокняжённых» Остомыслом (Ярославом Владимирковичем), вполне наследственным, законным, урождённым князем Галицким. Сожжена на площади, перед ним, чья мудрость приводила в восхищение современников, стала одним из мифов «Святой Руси».
Он — не попаданец, он просто символ государственной мудрости. Этого — достаточно. Для чертовщины.
На площади замка пламя разгоревшегося костра охватывало, обвивало, облизывало своими языками женское тело, столь хорошо знакомое, желанное, близкое князю. Государю, властителю, мудрецу. Кричала женщина, орала толпа простонародья вокруг. Чёрные хлопья пепла разлетались по двору, пятнали белый снег. Пахло кровью, мочой, горелым мясом.
Остомысл сидел в кресле, среди соратников и сподвижников. Старательно изображал благоволение, одобрение. Потому что в предшествующую ночь «соратники и сподвижники» из числа галицких бояр перебили здесь, вокруг, в княжеском замке более 120 его слуг, его людей. Людей, которых он растил. С которыми рос сам. Которым доверял. Свои помыслы, дела, надежды. Свою душу и тело.
Теперь жгут Настю. Его Настю. Единственную близкую душу во всём мире. «Половинку» его. Жгут не как изменщицу, развратницу, любовницу. Как ведьму. Как служанку Врага Рода Человеческого. И любое его действие — жест, мимика, слёзы — в защиту её, в сочувствие ей — будут объявлены проявлением распространения сатанинской заразы и на него самого. Тогда — смерть. И даже корзно — не защитит.
И мудрец-Остомысл благосклонно кивает слугам, подкидывающим дровишки, милостиво улыбается «соратникам и сподвижникам» — убийцам его любви, его близких людей. «Правильным путём идёте, товарищи!». Принимает назад свою официальную жену, сестру Боголюбского, и ненавидимого сынка, становится паинькой… Как шёлковый.
Это — закономерный элемент истории каждого попаданца. Благостный — не самого жгут, только его любимую. Дети («настасьичи») выжили, им позже даже удастся дать удел.
Это — моё закономерное будущее.
«Предупреждён — вооружён».
Вера в волшебство есть не только чисто наше славянское свойство времён «Святой Руси».
«Гасконские крестьяне также верят, что… злые люди иногда склоняют священника отслужить обедню, называемую обедней святого Секария… Служить обедню святого Секария можно только в разрушенной и запущенной церкви, где ухают ко всему безучастные совы, где в сумерках бесшумно летают летучие мыши, где по ночам останавливаются на ночлег цыгане и где под оскверненным алтарем притаились жабы.
Сюда-то и приходит ночью недобрый священник со своей возлюбленной. Ровно в одиннадцать часов он начинает задом наперед бормотать обедню и заканчивает ее, как только часы зловеще пробьют полночь. Священнику помогает его возлюбленная. Гостия, которую он благословляет, черна и имеет форму треугольника. Вместо того чтобы причаститься освященным вином, он пьет воду из колодца, в который было брошено тело некрещеного младенца. Знак креста он чертит на земле, и притом левой ногой.
Делает он также много других вещей, на которые ни один добрый христианин не мог бы даже взглянуть без того, чтобы его до конца жизни не поразила слепота, глухота и немота. А тот, по чьей душе отслужили такую обедню, мало-помалу усыхает. Никто не может сказать, что с ним. Врачи и те ничего не могут понять. Им и невдомек, что его медленно губит обедня святого Секария».
Кто такой «Секарий» — не знаю, колодцы с телами некрещеных младенцев в Гаскони… ну, наверное, повсеместно.
И этот бред вполне серьёзно употребляют во Франции одновременно с революциями, империями и Парижской Коммуной! И — не только во Франции.
«…если выйти за пределы различий религиозных систем, которые затрагивают в основном интеллигентную, мыслящую общественную прослойку, то мы обнаружим полную гармонию в вопросах веры среди глупых, слабых, невежественных и суеверных людей, которые, к сожалению, составляют огромное большинство человеческого рода… Этой поистине всеобщей, вселенской верой является вера в действенность магии. В то время как религиозные системы различны не только в разных странах, но и в одной стране в разные эпохи, симпатическая магия всегда и везде в своей теории и практике остается, по существу, одинаковой.
У невежественных и суеверных прослоек современной Европы система магии во многом та же, что существовала тысячелетия назад в Индии и Египте и продолжает существовать у самых диких племен, сохранившихся до настоящего времени в отдаленных уголках мира. Если видеть критерий истинности в численном преобладании, то магия с куда большим правом, чем католическая церковь, может начертать на своем знамени девиз: „Quod semper, quod ubique, quod ab omnibus“ (Всегда, везде, всеми [признается])».
«Глас народа — глас божий»! Дерьмократы, просриоты, эгалитарнутые и «выразители народных чаяний»! Срочно учимся чертить знак креста левой ногой! Поскольку: исконно-посконно, общечеловекнуто и повсеместно-всенародно. От арийской Индии и космо-пришелкнутого Древнего Египта, до «космические корабля бороздят…» со всеми остановками.