Уроборос
Шрифт:
Большая рука подняла меня сзади:
– Я же говорила тебе бегать по кругу, а то закружится голова.
Я повернулся и увидел свою сестру. Сейчас она живет далеко на юге и уже пару лет я не получаю от нее писем. Ей уже почти восемьдесят. Последняя фотография: сморщенная беленькая старушка с застенчивой улыбкой. Ростом с ребенка. Но я узнал ее сразу. Теперь она была высокой черноволосой плотной девчонкой с наглым взглядом. В короткой юбке она выглядела потрясающе, я это сразу оценил. Но даже сейчас, хотя я и попал в тело шестилетнего ребенка, мне больше нравились зрелые тридцатилетние
Я попросился на улицу, а она осталась стоять в очереди. Выйдя, я все узнал.
Казалось, что я никогда и не уходил из этого тихого утра. Но только поначалу.
Потом прозрачные медузы будущих событий вплыли гуськом и расселись по своим местам. Лет через десять в том доме будет пожар и сгорит ребенок, а вон там машина собьет старуху и та будет визгливо кричать, умирая. В принципе, я могу все это предотвратить. Мог бы.
За мной никто не следил. Я перешел улицу и отправился по дорожкам своего детства. Раньше меня водили здесь только за ручку. Я еще раз проделал утреннее путешествие и весь район детства, который раньше казался мне огромным, я обошел всего за пятнадцать минут. Он был и огромным и маленьким одновременно. И даже увидел призрак облаявшей меня собачки. Я снова говорил сам с собой и снова проходил сквозь людей как сквозь пар. Я зашел в школу, куда буду ходить только через год. Меня приняли за первоклассника. На подоконнике две громадных дылды, с моей точки зрения похожих на кин-конгов, списывали математику, некоторых задач им недоставало. Я предложил им свои услуги.
Как они выкатили на меня глаза. Я просто продиктовал им решения. Сразу же вокруг меня собралась толпа. Я говорил ответы направо и налево. В принципе два моих высших технических образования позволяли. В ответ на вопросы я представлялся марсианином. У нас на Марсе, говорил я, все такие маленькие и все такие умные. Девочки спрашивали, умею ли я целоваться, и меня поставили на подоконник чтоб я продемонстрировал. Я продемонстрировал это множество раз. У нас на Марсе, ответил я, последняя козявка умеет целоваться не хуже лучшего земного Донжуана. Когда подошла директриса, я придал своему голосу металл и так ее отшил, что она впала в педагогический ступор.
Я все время понимал что делаю что-то не то, но не мог остановится. Меня несло как течением по реке и я уже видел бурунчики порогов впереди. Наконец все это задребезжало, разбежалось по кабинетам и меня выдворили. Я пошел на спортплощадку и убедился, что не могу дотянуться ни до одного из турников.
Потом мне захотелось покопаться в куче опилок. Я стоял, раздумывая, позволить ли себе это невинное развлечение, когда подошла одна из девчонок, – из тех, которых я только что целовал. Удовольствие от этого получало только мое самолюбие: тело было слишком молодым, а разум слишком старым.
О боже, она попросила меня взять ее с собой на Марс. Оказывается, марсианской версии многие поверили, уже собралась толпа чтобы меня поймать и отвести сначала в милицию, а потом на телевидение. Она бежала чтоб меня предупредить, только я должен за это взять ее с собой.
Вся эта раскрутка событий мне совершенно не нравилась. Первое путешествие только пробное, сказал я сам себе, это как первый выход в открытый космос: теоретически все рассчитано, а на практике может случиться любая трагедия.
Поэтому не стоит затягивать дело.
– Спасибо за помощь, малышка, – сказал я (ей было с виду около пятнадцати), – но, если мне будут надоедать, я сразу же улечу.
– Но ты же должен добежать до ракеты?
– Вот моя ракета, – я показал ей прибор. – Стоит мне стукнуть ладонью, и я исчезну.
– Их два, – мигом сообразила новая подружка, – значит, мы сможет улететь вдвоем. Я обещаю слушаться.
Увы, толпа, которая уже собралась метрах в пятидесяти, только наполовину состояла из школьников. Подкатило несколько машин, среди них одна с мигалкой.
– Ну пожалуйста, – она взяла меня за руки и я понял, что рук мне не вырвать. Как я ни напрягался – не сдвинулся ни на миллиметр. Толпа двинулась вперед. Может быть, меня и не посадят в клетку зоопарка, но, после того, что я наговорил и еще при стольких свидетелях! – а она еще крепче сжала мои руки.
Толпа уже стала полукругом вокруг нас. Несколько шагов – и я пойман.
– Я его держу! – сказала она, – осторожно, он может улететь прямо отсюда.
Те стали совещаться и остановились на том, чтобы посадить меня в сетку и связать ремнями.
– Хорошо, – сказал я шепотом, стараясь не шевелить губами, – улетим вместе.
– Чесно?
– Я не умею врать, – нагло соврал я и она поверила.
Я отстегнул один из ремешков.
Это атомная бомба, – совершенно спокойно сказал я. Если вы сделаете хоть шаг вперед я взорву весь город и половину вашей вонючей планеты. Нечего скалиться, пошли вон! Девку беру в заложницы.
Я добавил еще несколько фраз в этом же ключе и они произвели впечатление. В те времена приключенческие фильмы и книги были в диковинку – так что я их просто оглушил. Они отбежали на, как им казалось, безопасное расстояние. Милицейская машина куда-то помчалось. Еще бы, слова об атомной бомбе их пощекотали. Сняв запасной ремешок, я протянул его этой хитрой стерве.
– Бери, – сказал я, – но ты не сможешь им воспользоваться. Тебя не существует. Ничего этого не существует. Все, что ты видишь вокруг, это фантом, это маленькое ответвление, тупичок сбежавшего времени. Сейчас я улечу и все исчезнет. Я отменю и тебя и всех этих придурков, которые бегают там по периметру. Все вы вернетесь на пару часов назад и ничего не вспомните.
Она хотела что-то возразить, но я уже хлопнул ладонью и оказался стоящим в пыльной комнате у рваного детского ботиночка.
Ну ничего, сказал я себе, в этот раз буду осторожным. И снова ушел в прошлое. Теперь всего на сорок лет назад.
Мне было двадцать шесть. Комнатка вокруг меня слегка изменилась, но не так, как я рассчитывал, – она не приняла приличный вид, а напротив, выглядела так, будто уже лет сто сюда не ступала нога человека. Ряд домов, только что видневшихся в проломе двери, исчез. На их месте лежали поваленные стволы и росла какая-то древесная мелочь. Этого не могло быть в моем прошлом. Над головой зиял еще один пролом и сквозь него виднелось небо. Стало быть, и второй этаж куда-то пропал. Здесь что, случилось землетрясение?