Уродина
Шрифт:
— У меня нет телефона, — говорю я.
— Ладно. Тогда я добавлю тебя на Фейсбуке.
— У меня нет компьютера, соответственно и Фейсбука тоже нет.
— У тебя нет компьютера и телефона? — я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на него, и вижу удивление на его лице. — Тогда я просто встречу тебя на автобусной остановке завтра. Скажем, в пять? Мы пообедаем сначала.
Я плотно сжимаю губы. Не знаю, что ему ответить. У меня нет денег, чтобы заплатить за себя.
— Гм… — говорю я, пытаясь не сказать ему «нет». Я хочу пойти, потому что он кажется хорошим парнем, но у меня нет денег, чтобы заплатить за что-либо.
Он, должно быть, ощутил мой трепет и мою абсолютную неловкость от всей этой ситуации.
— Я имею в виду, каким бы я был джентльменом, если бы пригласил леди на обед и в кино, и ожидал бы, что она сама за себя заплатит? Я буду ждать тебя на остановке в пять. И если ты не придешь через десять минут, я пойму, что ты не смогла прийти.
Я останавливаюсь, когда мы доходим до последнего поворота перед моим домом.
— Ладно, — говорю я глядя в его добрые карие глаза. — Я буду там в пять, — я смотрю на свои туфли, когда отхожу от Трента.
— Тогда увидимся завтра, — Трент улыбается, когда поворачивается, чтобы уйти. — Надеюсь, ты сможешь прийти.
Я иду домой и впервые за все эти годы чувствую, что что-то происходит со мной. Даже мое лицо ощущается по-другому. Внезапно я чувствую, как лучи солнца касаются моей кожи, согревая меня и направляя к новым возможностям.
Как только я подхожу ближе к дому, то вижу, что папиной машины нет на подъездной дорожке, а это значит, что сейчас он еще на работе. Он работает на фабрике по производству матрасов, на поточной линии. Он ненавидит свою работу, но быть рядом со мной он ненавидит еще больше.
Когда я открываю входную дверь, меня встречает та же холодная, гнетущая тишина, к которой я так привыкла. Во всем этом доме нет жизни. Все лишено воздуха, необходимого для поддержания жизни, все просто мертво. Как и я обычно… но не сегодня. Сегодня меня пригласили на свидание, и я действительно чувствую, как тепло разливается внутри меня.
Мой живот урчит и внезапно я вспоминаю, насколько голодна. Кроме половины апельсина, что я съела вчера, у меня не было ничего, чтобы поесть. Сегодня один из учеников оставил свой наполовину съеденный сэндвич на столе в кафетерии, и если бы вокруг не было столько людей, я бы съела его. Но кто-то взял и выкинул его в мусор, поэтому пришлось обойтись.
Я иду в свою комнату и бросаю старую сумку на кровать. Как только я сбрасываю ее с плеча, ремень рвется, и книги летят через всю комнату. Мои плечи опускаются, я знаю, что до конца учебного года осталось еще пара месяцев. Эта сумка была со мной со второго класса средней школы, и я знаю, что папа не купит мне другую.
Но прямо сейчас живот важнее, чем сумка. Он урчит так громко, что, я уверена, люди в конце улицы могут услышать его. Я захожу на кухню и смотрю в пустой холодильник. Я проверяю шкафы на случай, если папа принес что-нибудь из еды, но он не сделал этого.
Зайдя в гостиную, я убираю с дивана все подушки, и роюсь рукой, вдруг там затерялась какая-нибудь мелочь. Я нахожу четвертак, и когда думаю, что ничего не смогу на него купить, нахожу смятую двадцатидолларовую купюру.
Я чувствую, как округляются мои глаза, и осматриваюсь вокруг, крепко сжимая двадцатку в прижатой к груди руке. Я сижу, не двигаясь, в течение нескольких минут и убеждаюсь, что это не уловка. Я снова тихо осматриваюсь, чтобы убедиться, что никто не увидел, как я украла деньги.
Когда я убеждаюсь, что это не шутка и я в безопасности, то подпрыгиваю и выбегаю в парадную дверь и бегу вниз по улице к небольшому магазинчику через три квартала на углу.
Я бегу так быстро, как только мои ноги способны нести меня, зная, что скоро в моем животе что-нибудь будет. Достигая двери магазинчика, я тяну ее и вхожу. Магазин небольшой, но там есть несколько основных продуктов, а также свежие овощи и фрукты. На двадцать долларов я покупаю три банана, три яблока, буханку хлеба и немного неохлажденного молока. Я спрячу продукты и буду есть их, когда очень проголодаюсь, и не покажу их папе. Он разозлился бы на меня за то, что они у меня есть, но он разозлился бы еще сильнее за то, что я не отдала их ему. Я знаю, эти деньги его и я практически их украла, но я так голодна.
По пути домой я съедаю банан и открываю один из пакетов молока. Сначала я пью его очень быстро, но знаю, что должна остановиться, иначе у меня заболит живот.
Занеся пакеты внутрь, я прячу фрукты и молоко в своей комнате. У меня есть шкаф, в котором лежит та немногая одежда, что у меня есть, и дополнительное одеяло, если зимой станет по-настоящему холодно. У папы есть обогреватель в комнате. У меня есть два одеяла. Когда идет снег, здесь подмораживает. В прошлую зиму мне пришлось пойти в магазин подержанных товаров и попросить у них пару носков. Леди были очень добры ко мне и поняли, что мне нужна помощь. Они отдали мне пальто, пару ботинок, три пары носков и теплый свитер. Папа разозлился на меня и сказал, что это выставляет его плохим родителем.
Может, так оно и есть.
Я носила эту одежду той зимой и надеюсь, что смогу носить ее и следующей тоже. Я прячу еду в карманах пальто, а молоко сую в пару ботинок и закрываю дверь шкафа. У меня еще осталось несколько долларов, и я прячу их в другом ботинке, на случай, если опять проголодаюсь.
Я сижу на своей кровати и делаю домашнюю работу, когда слышу, как хлопает парадная дверь. Я задерживаю дыхание и жду, что папа войдет в мою комнату. Надеюсь, он в хорошем настроении, хотя это и происходит не часто в последнее время.
Я сижу на кровати и смотрю на дверь.
Пожалуйста, пусть он будет в хорошем настроении. Пожалуйста, пусть он будет в хорошем настроении.
Папа просовывает свою плешивую голову в мою комнату. Он смотрит на меня, сидящую на кровати, и рычит на меня:
— Я ухожу, — говорит он со злостью в голосе.
— Хорошо, — отвечаю я, не способная сказать ему еще что-либо.
Звук его тяжелых шагов затихает, и я выпускаю дыхание, которое задерживала. Я смотрю в учебник по математике — я сделала больше, чем требовалось. Захлопнутая дверь папиной комнаты вырывает меня из вычислений, в которых я затерялась. Тяжелые шаги снова слышатся в прихожей.