«Уродливое детище Версаля» из-за которого произошла Вторая мировая война
Шрифт:
А, к примеру, Германия и Советская Россия в Лиге Наций вообще не состояли (Германии разрешат присоединиться только 8 сентября 1926-го; СССР примут в Лигу Наций лишь 18 сентября 1934 г.) — соответственно, не могли поднять вопрос о притеснениях своих соотечественников, немцев, украинцев, белорусов.
Наконец, а что представляло собой «вмешательство Лиги Наций»? Да простое заявление. Т. е. сотрясание воздуха, не больше. Поляки на подобные предостережения и ухом не вели. Не говоря уж, чтоб предпринимать какие-либо меры в сторону коррекции своей внутренней политики.
Как с сожалением будет отмечать Ллойд Джордж в конце 30-х гг. (его «Правда о мирных договорах» впервые опубликована в 1938-м), «один известный знаток Центральной Европы недавно сказал по поводу договоров о национальных меньшинствах: „К
161
Там же, с. 489.
С позиций второй половины 30-х Ллойд Джордж даст следующую оценку того, как реально «обеспечивались» гарантии национальным меньшинствам: «Повсюду были вопиющие прямые, грубые нарушения гарантий по отношению к некоторым, а то и ко всем национальным меньшинствам. Всюду было также косвенное преследование, принимавшее широкие масштабы и выражавшееся в искусно прикрытой дискриминации иногда в законодательстве, а чаще в административной практике».
Дискриминация охватывала практически все сферы общественной, политической и экономической жизни: «эта система распространялась на государственную службу, давала о себе знать при налоговом обложении, при проведении земельной реформы, в школах и других культурных организациях, и наконец, были некоторые вопиющие случаи лишения меньшинств религиозного равноправия и свободы. Основная тенденция… была направлена в сторону централизации и денационализации меньшинств; она находилась в резком противоречии с обязательствами предоставить этим меньшинствам ту или иную степень автономии, предусмотренную договорами или помимо них, но в связи с разработкой их главными союзными и объединившимися державами и Лигой Наций» [162] .
162
Там же, с. 491.
Лига Наций оказалась совершенно неэффективной в вопросах защиты прав нацменьшинств. Когда Ллойд Джордж при написании мемуаров обратится за соответствующими материалами, то выяснит, что таковые попросту отсутствуют: «Как ни странно, но у Лиги — блюстителя прав национальных меньшинств — нет никаких достаточно полных и систематических материалов, а есть только отрывочные протокольные записи и другие документы». При этом и имеющиеся документы никогда не обнародовались, т. к. с первых лет своей работы «Совет Лиги усвоил по отношению к петициям национальных меньшинств политику полного замалчивания». А если и было несколько совсем уж вопиющих случаев, на которые Совет Лиги Наций просто не мог не отреагировать, то «ни в одном из них не довел разбирательства до конца».
Свои обязательства нарушали все новые государства. Но лидером, конечно же, были поляки! «Польша — один из злейших правонарушителей», — первым делом пригвоздит ее к позорному столбу Ллойд Джордж [163] .
Предтеча третьего рейха
Презрев взятые на себя обязательства в отношении гарантий национальным меньшинствам, Польша пошла по пути строительства национального государства. При имевшей место этнической дифференциации это было невозможно. Но Польша избрала самый простой способ: ассимиляции непольского населения. Нежелавшие ополячиваться автоматически становились объектом дискриминации.
163
Там же, с. 491–492.
В первые месяцы своего существования Польша фактически развязала этнические чистки. «Более двух миллионов немцев, — пишет Дирксен, — оказались под польским управлением, которое они нашли невыносимым. Половина их — почти миллион — вернулась на историческую родину и пополнила ряды недовольного населения; оставшиеся же стали объектом грубого и дискриминационного обращения со стороны польского правительства, которое решило отплатить немцам за грубость прусского правления» [164] .
164
Дирксен. Москва, Токио, Лондон. Двадцать лет германской внешней политики. — М., «ОЛМА-ПРЕСС», 2001, с. 34.
Надо отметить: огромная цифра в два миллиона немцев, пострадавших от польской национальной политики, практически каждый из которых имел многочисленных родственников в Германии, говорит о том, что ненависть к Польше испытывали едва ли не все немцы.
Бывший личный помощник адмирала Канариса Оскар Райле, семья которого имела хозяйство в земле Кульмер, отходившей по Версальскому договору Польше, вспоминал в своих мемуарах, как стали беженцами он и его близкие: «Осенью 1920 года однажды я поехал в Кульм, чтобы передать отчет отца, касающийся нашей общины. Меня приняли вежливо. Но после завершения формальностей староста сказал мне:
— Чтобы вам было известно, вы и ваш отец оба находитесь в черном списке. Вам лучше покинуть Польшу.
На это я спросил:
— Как это? Почему мы в черном списке?
Староста отвечал:
— Я могу только еще раз посоветовать вам как можно быстрее уехать из Польши».
Поскольку «по-хорошему» семья Райле свой дом не покинула, поляки прибегли к более убедительным аргументам: «Когда однажды мы с младшим братом шли по нашим полям, вдруг рядом с нами просвистели пули… Стреляли с большого расстояния и, по всей видимости, лишь в качестве предупреждения. Но теперь нам стало окончательно ясно, откуда дует ветер».
«Многих немцев, — пишет Райле, — таким и подобными способами выживали из отошедших к Польше земель». Он же поведал, как в районе Зольдау староста официально уведомил немецких оптантов (лиц, имеющих право выбирать гражданство), что им следует как можно быстрее покинуть Польшу. А «кто к 1 января 1923 года еще будет оставаться в своих хозяйствах, того силой выселят и вышлют из страны» [165] .
Подходы, которыми руководствовались польские власти, хорошо отображает высказывание Станислава Грабского, заявившего на собрании познанской организации своей партии в октябре 1919 года: «Мы хотим основывать наши отношения на любви. Но существует одна любовь к соотечественникам, а другая — к чужакам. Их процентная доля у нас слишком велика. Познань показывает нам путь, каким образом можно снизить количество чужаков с 14 или 20 процентов до полутора процентов. Чуждый элемент должен задуматься, не будет ли ему лучше где-нибудь в другом месте. Польша — только для поляков».
165
Райле Оскар. Тайная война. Секретные операции абвера на Западе и Востоке (1921–1945). М.: Центрполиграф, 2002, с. 12–13.
При том что немецкими историками цифры Грабского ставятся под сомнение, по их данным, на рубеже XIX–XX веков в Познани проживало 42 % жителей немецкой национальности [166] .
Отношение к неполякам как чуждому элементу! Можно себе представить, какую политику проводила Польша в отношении нацменьшинств, если вышецитированное изречение от «а» до «я» нацистского толка принадлежит политику, занимавшему пост министра образования и религии!
По немецким данным, в 1919–1925 годах Познань и Восточную Пруссию покинули около 1,25 миллиона немцев. В это же время из восточной части Верхней Силезии выехало 100 тысяч немцев. Бежали от польских порядков.
166
Slonsk (Германия), перевод ИноСМИ.Ru, 14.03.2008,html.