«Уродливое детище Версаля» из-за которого произошла Вторая мировая война
Шрифт:
Все это подавалось как огромный успех польской внешней политики и свидетельство новой роли Польши как «великой державы», взвалившей на свои могучие плечи миссию покровителя Центральной и Восточной Европы.
Само собой, в этом шовинистическом барабанном бое было немало фанаберических фантазий, скажем, советский временный поверенный в Варшаве 8 июля 1937-го с иронией прокомментирует освещение визита румынского короля в польском официозе: «Нужно учитывать, что такое правительство, как польское, заинтересовано в непомерном раздувании каждого своего внешнеполитического успеха. Это, впрочем, относится и к внутренней политике. Например, эксплуатируя популярность Пилсудского, пилсудчики хоронили его три раза — в Варшаве, Кракове и Вильно. Теперь, после самовольного удаления праха Пилсудского из
439
ДВП СССР, т. 20, с. 366.
440
ДВП СССР, т. 20, с. 367.
И главным итогом визита румынского короля стала дальнейшая активизация военного сотрудничества Польши и Румынии в русле концепции Бека по созданию «санитарного кордона», отделяющего СССР от Европы.
В дипкорпусе распространилась информация о том, что предметом секретных польско-румынских переговоров было расширение и уточнение военной конвенции, а также специальное соглашение о непропуске советских войск через территорию Польши и Румынии.
Эти данные получали косвенное подтверждение тем, что немедленно после отъезда короля в Румынию туда направился начальник польского генштаба генерал Стахевич, его заместитель генерал Малиновский и полковник Ковалевский (о котором мы упоминали в связи с антисемитской декларацией ОЗН и который на тот момент являлся польским военным атташе в Румынии). После переговоров с коллегами из румынского генштаба Стахевич и компания были удостоены длительной аудиенции у румынского короля.
«В этой связи, — писал в Москву советский временный поверенный в Польше, — приобретает большое значение слух о секретном соглашении относительно непропуска Красной Армии… Бек мог использовать отсутствие каких бы то ни было расхождений между ним и королем по этому вопросу и вырвать у короля подпись под секретным протоколом о непропуске наших войск. Такой протокол был бы для Бека большим успехом, так как всякие новые секретные военные соглашения, заключаемые в теперешний предвоенный период, действительно связывают партнера, в данном случае румын, и усиливают значение польско-румынского военного союза».
При том что выше цитированная информация нуждалась в дополнительном подтверждении, однако, как справедливо отмечал советский дипломат, важным представляется «самый факт циркуляции подобного рода слухов» [441] .
Данная информация была настолько серьезно воспринята в Москве, что советский полпред в Румынии Островский 14 июля 1937 г. в ходе длительной беседы с министром внутренних дел Румынии Инкулецем вынужден был даже осторожно предупредить Бухарест о последствиях, которые будет иметь для него такая политика.
441
ДВП СССР, т. 20, с. 368–369
Советский дипломат сетовал, что Румыния попала «в лоно польской политики, которая никогда не была просоветской, но которая в течение последних трех лет превратилась в инструмент гитлеровской политики в Европе», что «Румыния свои отношения с Польшей ставит во главу угла своей внешней политики, считая их первостепеннее своих отношений со странами Малой Аатанты и Франции», наконец, заявил, что «было бы наивно со стороны румын думать, что мы (т. е. СССР. — С. Л.) можем еще долго молчаливо присутствовать при демонстрациях, подобных польско-румынским визитам» [442] .
442
ДВП СССР, т. 20, с. 377–379.
А к концу июля 1937-го в Москве имели полную информацию относительно секретных соглашений между Польшей и Румынией. И польско-румынские договоренности шли намного дальше, чем просто непропуск советских войск по территориям обеих стран. Как выяснилось, Варшава увлекла Бухарест перспективами территориальных захватов.
В письме замнаркома Потемкина (от 31.07.1937) на имя полпреда СССР в Германии Юренева излагались данные относительно новой военной конвенции, подписанной начальниками генштабов Румынии и Польши:
«Во-первых, определяется количество войск, выдвигаемых той и другой стороной на восточную границу при конфликте с СССР. Румыны выставляют 250 тыс., поляки — 350 тыс.
Обе стороны обязуются не пропускать советские войска на свою территорию.
…Если в сопредельных областях СССР произойдет восстание, предусматривается интервенция со стороны Румынии и Польши.
В случае, если в результате совместных действий союзников в их руках окажется вновь приобретенная территория, над ней устанавливается кондоминиум. Не позднее четырех месяцев по окончании военных действий эта территория делится между союзниками, причем область на юг по линии Винница — Киев — р. Десна остается за Румынией, включая Одессу, а на север — за Польшей, включая Ленинград. Польша обязуется снабжать румынскую восточную армию техникой, авиацией, запасными частями и противогазами, за что Румыния доставляет ей нефть и потребное сырье.
Количество румынских вооруженных сил на восточной границе увеличивается. В Румынии проводятся работы по улучшению существующих путей сообщения и созданию новых линии по направлению к восточной границе, для чего румынским правительством выпускается специальный заем. Для проверки выполнения принятых решений предусматривается обмен офицерами генштаба.
Сообщаю Вам вышеприведенные сведения для иллюстрации того, какие результаты дает работа государств фашистского лагеря, в частности Польши, по разложению Малой Антанты и по вовлечению отдельных членов последней в орбиту антисоветского блока», — сообщал Потемкин [443] .
443
ДВП СССР, т. 20, с. 431–432.
В Бухаресте желающих строить свою «великую державу» («великую Румынию») тоже хватало. И то, что к концу 30-х румынская элита была представлена типами вроде Антонеску (а не такими, как экс-глава МИД Титулеску), — в т. ч. польская «заслуга». Дерибанить советскую территорию на пару с поляками румынам, правда, не придется. Зато они попытаются реализовать прожекты, подкинутые им Варшавой в 1937-м, уже в союзе непосредственно с Гитлером. Тот тоже посулит «великой Румынии» обширные территории, включая Одессу (которую «великие румыны» даже успеют на время переименовать в «Антонеску»).
Но, собственно, на какой еще путь могла подталкивать Румынию ее тогдашний патрон Польша, политику которой замнаркома индел СССР Потемкин охарактеризует посланнику Румынии в СССР г-ну Чиунту (в беседе от 19 сентября 1937 г.) следующим образом: «вопреки национальным интересам Польши, требующим от нее лояльного сотрудничества с державами, проводящими политику мира, ее нынешнее правительство идет на поводу у Германии, толкающей Польшу на путь опаснейшие авантюр. Рано или поздно Польше придется расплачиваться за эту политику». На уточняющий вопрос Чиунту (к слову, бывший личный секретарь Титулеску и его протеже), что именно толкает Польшу на такой путь, Потемкин ответит: «фашистское правительство, связавшее свою судьбу с Гитлером» [444] .
444
ДВП СССР, т. 20, с. 508.