Уродливые небеса
Шрифт:
— Это всего лишь нож, — говорит Дерево.
— Это символ власти, — говорит КЛОТТА, обвивая руками его шею. — Ты станешь отличным дополнением к нашему сообществу.
Дерево не отвечает. Он сжимается на стуле, когда она смотрит на него сверху вниз с паучьей улыбкой на большом лазурном лице.
— Так что же означает жёлтый?
— Воображение, — говорит она. — Жёлтый — это цвет искусства, музыки, поэзии. Жёлтый — цвет творчества. Мы очень долго ждали, когда жёлтый цвет присоединится к нашему сообществу.
— Не
— Это не имеет значения. Ты будешь нашим новым артистом. Я уверена, ты придумаешь всевозможные творческие способы сделать нас счастливыми. Даже если в прошлой жизни ты не был артистом, это в твоей душе. Мы все выиграем от твоего воображения.
Дерево замечает мастурбирующего младенца, сидящего рядом с ним. Он смотрит на него с беззубой ухмылкой и булькает.
— Это ангел, — говорит КЛОТТА через плечо Дерева.
— Что такое ангел? — говорит Дерево.
Он не помнит эту часть Библии.
— Ангелы были первыми изобретениями Бога, созданными задолго до людей. Со значительными недостатками. Они были недостаточно хороши, чтобы быть детьми Земли, поэтому Он отбросил их в сторону и забыл о них. У них нет ни языка, ни разума. Их конечности почти не работают. Они ни на что не годятся.
— Почему он мастурбирует? — спрашивает Дерево.
— Он не мастурбирует. У него нет половых органов. Трубка в форме пениса, которую он дрочит, на самом деле является воздушным насосом. Чтобы дышать, ему приходится постоянно накачивать воздух в лёгкие.
— Сколько их здесь?
— Немного. Большинство вымерло. Те, что остались, сохранены и защищены. Они — наша единственная связь с Небесным прошлым, и мы надеемся, что однажды мы научимся общаться с ними.
Дерево наблюдает, как тучный младенец-ангел мастурбирует свой воздушный насос и глотает напиток.
— Ты не знаешь прошлого Небес? — спрашивает Дерево.
— Многое остаётся для нас загадкой, — говорит КЛОТТА. — На Земле считалось, что после смерти ты получаешь ответы на все вопросы, которые у тебя когда-либо возникали. Но на самом деле после смерти даётся очень мало ответов и задаётся гораздо больше вопросов. Тебе придётся научиться жить без всех ответов.
— Но у меня много вопросов, — говорит Дерево.
— Оставь их на потом, — говорит КЛОТТА. — Утром я найду тебе наставника. Он сможет ответить на больше вопросов, чем я готова.
КЛОТТА допивает оба напитка и хватает правой нижней рукой моток пряжи.
— Присоединяйся ко мне, — говорит она.
Младенец-ангел пускает на них слюни стальными шарами.
Снаружи, с колючими завитками ветра, КЛОТТА зажигает свой моток пряжи, как сигару, постукивая кончиками пальцев. Она молниеносно вспыхивает. Сигара на самом деле сделана не из пряжи, а из сплетённых вместе табачных жгутов. Каждая связка табака отличается цветом и вкусом. Ароматы слишком сложны, чтобы Дерево мог правильно распробовать их, поэтому она не тратит свой дым на новичка.
Дерево не возражает против
— Что это за место там? — спрашивает Дерево.
— Там ничего нет, — говорит КЛОТТА.
— Я вижу город на том холме вдалеке, — говорит Дерево.
— Города нет. Единственный другой населённый пункт на Небесах находится за много миль в другом направлении.
— Я вижу его прямо там.
— Ты ошибаешься.
Дерево щурится на городок вдалеке. Он явно есть. В зданиях горит свет. Лицо КЛОТТЫ безмолвно дёргается.
— Не думаю, что буду очень интересен, — говорит Дерево КЛОТТЕ.
— Ты будешь. Ты жёлтый.
— Но я не чувствую себя жёлтым.
— Это не имеет большого значения, не так ли?
— Я не знаю, что делать.
— Это придёт к тебе. Я верю.
— Что, если я не смогу развлекать?
— Тогда ты будешь бедным.
— Могу ли я найти другую работу?
— Нет, это твоя работа.
Дерево ухмыляется.
— Если ты не будешь выполнять работу, ты не сможешь платить за аренду, и я буду вынуждена поглотить тебя.
ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ
КЛОТТА берёт Дерево на вечеринку. Она не удосужилась спросить его, хочет ли он пойти. Две её огромные руки обвивают его шею и тянут по городу, как ребёнка на поводке.
— Это люди, с которыми ты захочешь познакомиться, — говорит она ему. — Они — высший класс.
Она ведёт его в одно из старых почерневших зданий, вверх по лестнице из губчатого дерева, в которой его ноги утопают с каждым шагом.
Здесь пахнет слепыми кошками. Освещение тёмно-коричневое. Цветочные обои чёрные и колючие.
— Говори только тогда, когда к тебе обращаются, — шепчет КЛОТТА.
Внутри маленькой комнаты наверху лестницы пять дородных женщин и мужчина сидят в кругу. Как и многие другие горожане, они одеты как старые фарфоровые куклы. Они покрыты толстым слоем косметики. На них пышные розовые и жёлтые платья.
Все они сидят там, на полу или на старых прогнивших матрасах, просто глядя друг на друга. Их лица накрашены в постоянную улыбку между пухлыми розовыми щеками.
Дерево задаётся вопросом, могут ли они быть куклами взрослого размера, пока не видит, как их глаза двигаются под гримом.
КЛОТТА сажает Дерево рядом с мужчиной. Он в два раза больше Дерева, одет как толстый немецкий мальчик с кудрявыми усами, нарисованными на губе.
Мужчина машинально крутит головой, пока она не оказывается лицом к Дереву. Несколько минут он смотрит на него налитыми кровью глазами. Затем поворачивается лицом к дамам. В его макияже есть трещины. Дерево видит под ними его сальную серую кожу, пульсирующую и источающую сильный медный запах.