Урок кириллицы
Шрифт:
"ОМЕГА": Конец, последний. Ядовитый, одуряющий, хмельной. Взбалмошный. Омерзительный.
– Конечный, гибельный.
"ЦЫ": Царство (Божие), церковь, Царьград, царь, цикл времени. Цирк (круг).
– Но здесь же и: Цыц! Циркать (сверчать).
"ЧЕРВЬ": Чадо, человек, чадолюбивый, чело, часть, чаша, часы, червленый (красный), чернец (монах).
– И здесь же: Червь, чрево, челядин (раб).
"ША": Шабала (пустомеля), шебарша (болтун), шваль.
– Ничтожный.
"ЩА": Щадить, нещадно, беспощадно.
–
"ЕР": Ерыжка, плут, мошенник.
– Вор.
"ЕРЫ": Ерыга, гуляка, пьяница.
– Пьянь.
"ЕРЬ": Еретик, отщепенец. Отступник.
– Еретик.
"ЯТЬ": Имать, взять, словить, догнать.
– Взять.
"Ю": Юдоль, плохая судьба.
– Горькая доля.
"Я": Изгой.
– Изгнанник.
"Е": Измаяться.
– Мученик.
"ЮС (малый)": Узы. Цепи, оковы, путы, узда, узел.
– Пленение, поимка.
"ЮС (большой)": Узилище, тюрьма.
– Темница.
"ЮС (йотованный малый)": Узничество, заточения.
– Каторга.
"ЮС (йотованный большой)": Усекновение главы.
– Казнь.
Таким образом коренной смысл и "бесчисленных" Букв-Слов предстает нам достаточно ясным. Логику грядущих событий они воспроизводят в грозном назидании-предупреждении:
"Безродный, пустой, мразь конченная, утробная тварь; шваль суетная, воры, пьянюги, еретики, враги, примите долю горькую: изгнанниками измаетесь, изловят, свяжут, заточат в темнице, казнят."
"Начало трудно, а конец мудрен", - гласит русская поговорка. В ней много правды, но премудрый Конец полностью согласуется с общим "Планом азбучного Мироустроения". Тем самым подтверждается единство творческой концепции, положенной в основу кириллицы. В Конце подводится полярный итог жизни пути духовного и пути плотского, бесчисельного, и дается оценка их наследию, выраженная четырьмя последними Букво-Числами славянской азбуки:
"КСИ": Окстись, кстати, креститься.
– И в то же время: Пакость, мерзость, гадость.
"ПСИ": Психея (душа), психология (наука о душе), псалом, писание.
– И одновременно: Псина, писака.
"ФИТА": Феологоия (теология, наука о Боге), феургия (белая магия), фимиам.
– И она же: Фикция (выдумка), фиктивный (ложный).
"ИЖИЦА": Иевангелие, ипостась, ипостасный (истинный), извек (искони), век, вечность.
– И тут же: Извет (злая весть, наговор), изводить, изувечить, иенна (геенна).
Исходя из противоположного значения Букво-Слов, итогом правого пути будет формула:
"Крещеная душа благовествует в раю вечно".
Итогом левого:
"Издохнешь псиной, смердящий прах; нескончаемы адские муки."
Таким образом славянская азбука не только хранит, но и тайно воспроизводит в умах усердных учеников высоконравственные заветы Кирилла и Мефодия. План азбучного Мироустроения представляет собой сложную логико-математическую систему, которая изначально возникла и развернулась из Единого, и в которой воплощается универсальный Божественный Закон. Каждый Знак здесь играет существенную роль..."
...Я отложил книгу и потер рукой утомленные глаза. "Надо же... Казалось бы, обыкновенная азбука, а в ней - чуть ли не моральный кодекс строителя коммунизма!" Я хотя и подозревал подобное, но не думал, что закодированная в славянских буквах информация имеет такой осмысленно-стройный вид. Не зря, выходит, потратил тридцатник на книгу.
Я приподнял голову над диваном и выглянул в окно. На улице за это время совершенно стемнело. Тьма, пришедшая со Средиземного моря, накрыла собой город так, что исчезли висячие мосты, соединяющие храм со страшной Антониевой башней, опустилась с неба бездна и залила крылатых богов над гипподромом, Хасмонейский дворец с бойницами, базары, караван-сараи, переулки, пруды... Пропал великий город, как будто никогда и не существовал на свете, а был только выдумкой забытого сочинителя, цитатой из чужой книги. Все пожрала тьма...
Впрочем, насчет Средиземного моря я могу запросто ошибаться, и тьма может приходить в столицу откуда ей только заблагорассудится, хоть и из самих кремлевских коридоров. (Хотя она так же, как и средиземноморская, способна поглотить в себе навеки не только всё перечисленное выше, но и намного более того, в чем уже не раз на протяжении сумбурной российской истории убеждались живущие в этом мифическом городе...)
Отвернувшись от созерцания заоконной черноты, я хотел было продолжить чтение заинтересовавшей меня книги, но в эту минуту в прихожей зазвонил телефон, и поскольку Панкратия Аристарховича дома в это время не было, то пришлось вставать и идти снимать трубку.
– Привет!
– грянул мне в ухо жизнерадостный голос Бориса.
– Как продвигается изучение моих опусов? Не стошнило?
– Считай, что тебе повезло - я до них ещё не добрался. Мне тут попала в руки удивительная книга о древнерусской азбуке. Помнишь тот разговор у тебя в квартире насчет языка, как Божьего Замысла о народе? Так вот она об этом же, но гораздо глубже.
– Если ты этим серьезно увлекся, то я могу к тебе заехать с друзьями, которые этим вопросом давно занимаются, - нисколько не обидевшись на мое невнимание к его рукописи, предложил Таракьянц.
– Завтра, наверное, не смогу, а вот послезавтра, если ты никуда не уйдешь, мы приедем. Устраивает?
– А куда я уйду с таким фингалом и без регистрации? К тому же - мне все равно надо сидеть дома и ждать звонков из фирм, где я позаполнял анкеты...
И покалякав ещё несколько минут о том, о сем, я вернулся к своему дивану и, с сожалением поглядев на ожидающую меня на тумбочке книгу о кириллице, пересилил себя и взял в руки загнувшуюся на уголках Борькину рукопись.
Глава Р (100).
"РЦЫ лебеди роспужени", - гласило название первой части будущей Таракьянцевой книги.