Урок криминалистики
Шрифт:
– Ты закончила? Теперь заткнись и слушай. Я все время о вас заботился. Устраивал вашу жизнь. И ты еще недовольна? Живешь как королева, в жизни ни одного дня не работала! Я назначил твоего мямлю мужа вице-президентом собственной компании! Мы с трудом терпим эту мокрицу, которая тебя так боится!
– Ты сам выдал меня за него замуж! – закричала Эсмира, теряя терпение. – Ты все и всегда сам устраивал. Заставил сделать меня аборт, когда я встречалась с Рауфом.
– А как я должен был поступить? Разрешить тебе рожать от этого нищего придурка?! – гневно спросил отец. –
– Такой не хотела. Я хотела счастливой жизни. Чтобы моя семья не была похожа на вашу с мамой. Чтобы не было дома постоянных скандалов.
– Просто ты отчетливо поняла: сказки закончились. Ты сама пошла на аборт после нашего разговора. Сама решила с ним больше не встречаться. А теперь обвиняешь меня? Неблагодарная дрянь.
– А за что я должна быть тебе благодарна? Ты разрушал все, к чему прикасался, – и Эсмира вышла из кабинета, громко хлопнув дверью.
Дронго понимал, что ему нежелательно встречаться с дочерью хозяина, пребывающей в таком состоянии, и повернулся, чтобы быстро спуститься по лестнице. Но уже на первом этаже она догнала Дронго.
– Кто вы такой? – отрывисто спросила она. На Эсмире был брючный костюм бежевого цвета. Она была на голову выше брата. Густая копна каштановых волос, несколько вытянутое лицо, чувственные губы. Нос как у отца, с характерной горбинкой. Глаза серые, сверкающие от бешенства.
– Добрый вечер, – вежливо поздоровался Дронго.
– Вы новый охранник? – уточнила женщина. – Тогда что вы делаете здесь? Кто разрешил вам сюда войти? Почему не сидите на своем месте? Я прикажу вас уволить.
– Простите. Я не новый охранник. Я ваш гость. Мы приехали на день рождения вашего брата по приглашению вашего отца.
Она осеклась. Было заметно, что ей стало неловко за подобный выпад.
– Извините, – пробормотала она. – Вы, наверное, тот самый эксперт, о котором говорил отец?
– Очевидно. Меня обычно называют Дронго.
– Извините еще раз. Я решила, что вы новый охранник. Неудивительно с вашей фигурой и ростом, – сделала комплимент Эсмира. – И не обижайтесь. У меня сегодня не самое хорошее настроение. Вы, наверное, слышали, как я… как я разговаривала с отцом?
– Нет. Я только вошел в дом. Но все равно спасибо. Теперь буду знать, что мои параметры позволяют внушать уважение у хулиганов и всяких забияк.
Она сумела улыбнутся. Улыбка у нее была приятной. Хотя чувствовалось, что она еще не совсем отошла после скандала с отцом.
– Неужели вы не слышали, как мы спорили наверху? – с сомнением уточнила Эсмира.
– Не слышал. Я был рядом с домом. И только вошел, когда вы спускались сверху.
– Мы иногда громко спорим, – сказала Эсмира, словно извиняясь. Ей было не очень комфортно, что посторонний человек мог услышать детали их нервного разговора. В этих местах дочь не имела права разговаривать с отцом в таком тоне. Во всяком случае, так считалось.
В комнате Дронго ждала Джил.
– Я слышала какие-то крики. Или мне показалось?
– Это был разговор отца с дочерью на повышенных тонах, – пояснил Дронго.
– Дочь невоспитанна так же, как и ее брат? – уточнила Джил.
– Они лишились матери, и дочь винила в этом отца. И еще отец не разрешил ей выйти замуж за любимого человека и заставил сделать аборт.
– И теперь она не может родить? – догадалась Джил.
– Видимо, да.
– Кажется, здесь все немного не в себе. Как будто попали в другую реальность.
– В каждой семье есть свои «скелеты в шкафах».
– Ты все еще считаешь, что мы должны остаться?
– Теперь не знаю. Я случайно услышал их разговор. Похоже, у них достаточно напряженные отношения. Она до сих пор не может простить ему смерти матери.
– Сын поэтому такой хамоватый?
– Не знаю. Большие деньги никогда не могут базироваться на нравственности или культуре. Из-за них люди часто становятся неприятными в общении. Так было всегда. Кроме того, отец уделял воспитанию детей не слишком много времени.
– И тем не менее мы сюда приехали.
– Таковы правила игры, – пояснил Дронго, – и все стараются их не нарушать. Мне очень нравится история, рассказанная Джеком Лондоном. Молодой человек подходит к столу, за которым играют четыре шулера. Он замечает, как раздающий взял себе четыре туза. Молодой человек тихо сообщает одному из игроков об этом, но тот не реагирует, лишь просит не мешать и отойти от стола. Тогда молодой человек рассказывает о шулерстве другому игроку, но тот тоже раздраженно отмахивается. Ничего не понимающий юноша подходит к третьему, чтобы предупредить его об обмане, как тот оборачивается к молодому человеку и снисходительно поясняет: «Ты ничего не понял, парень. Сейчас его время сдавать карты…» Понимаешь?
– Правила игры? – усмехнулась Джил.
– У тебя есть право сдать себе четыре туза, если ты на раздаче. Но каждый другой игрок твердо знает, что он сделает то же самое, когда раздача перейдет к нему. Ты помнишь мою любимую поговорку про культуру?
– Конечно, помню. «Культура – прививка от варварства. Но варварство способно разрушить любую культуру». Мне всегда нравились эти слова. Достаточно мудрые.
– Это комплимент? – удивился Дронго.
– Нет. Констатация, – парировала Джил.
К семи часам вечера они спустились к бассейну. Там уже включили фонари, призрачно освещающие площадку и накрытые столы. Один за другим на площадке появились Эльбрус Алхасов, его сын Керим, Роберт с Лианой. За столом уже сидел Рагиб. Несколько минут спустя рядом с Эльбрусом сел молчаливый человек, совсем не похожий на хозяина дома. У него были рыжеватые редкие волосы, круглое, неестественно-красное лицо. Только крупные глаза и полные губы указывали на его родство с Алхасовым-старшим.
– Мой младший брат Салхаб, – представил его Эльбрус.