Уроки для двоих
Шрифт:
— О! — мама так оживилась, словно я сообщила, что начало учебного года на недельку откладывается. — Отлично! Тогда надо Льву что-нибудь испечь.
От неожиданности я чуть не уронила сырник мимо сковороды.
— Э-э-э…
— А что ты застыла? Не придём же мы в гости с пустыми руками! Сейчас позавтракаем, я займу мальчишек, а ты что-нибудь сделай к чаю. Кексик или пирожок.
Кексик-дурнепсик… Я вспомнила, как Лев просил медовик, поглядела на часы — нет, не успею. И тут же чуть за голову не схватилась — боже, до чего я дожила, если всерьёз рассматриваю возможность печь торт соседу!
Но вообще мама права,
— Ладно, сделаю.
— О! — повторила мама своё восклицание. — Что я слышу! Неужели?
На этот раз я не смутилась. В конце концов, сколько можно бить в одну точку? У меня там уже мозоль нарос.
— Лев за нашим Фимой три недели бесплатно присматривал. Так что да, испечь надо.
— Да-да, — родительница многозначительно покивала. — Присматривал-присматривал. И с мальчишками много раз гулял. И вообще молодец. Да, Алёнушка?
Я вздохнула.
— Тебе разряд надо дать.
— В смысле? — Мама озадаченно на меня посмотрела, сбившись с пути истинного тролля.
— Разряд, говорю. По сводничеству. Сводник первого разряда — звучит же! Хотя лучше сразу «высшего», а то я никогда не понимала, с какой стороны эти разряды правильно считать. С конца или с начала?
— Спроси у Льва, — хмыкнула бабушка, хитро прищурившись. — Он точно должен знать, с какого конца и что считается. Вон, как тебя правильно просчитал. Просто умница, а не мужчина!
— Мама… Ты так говоришь, как будто я…
Выговорить «уже за него замуж выхожу» я не смогла.
— Поживём — увидим, — подвела итог родительница, и я вновь предпочла промолчать.
После сытного и плотного завтрака, во время которого я сообщила близнецам о том, что мы всё же пойдём ко Льву в гости, я оставила мальчишек бабушке, а сама поспешила в магазин за яблоками и ещё кое-какими мелочами. Закрыла дверь и привычно потопала вниз по лестнице, не сразу сообразив, что слышу какие-то странные звуки… а когда сообразила, было уже поздно. И я с изумлением уставилась на Льва, который, стоя перед собственной квартирой с открытой дверью, обнимал жену брата, ласково поглаживая её по спине. Я проводила этот жест недоумевающим взглядом вытаращенных глаз, потом посмотрела на Льва — лицо его было белым, как молоко, — и только тут заметила, что Наташа плачет. Открыла рот, чтобы спросить о случившемся, когда Лев вдруг махнул мне рукой за спиной девушки, явно намекая — иди, мол, отсюда, не мешай. Я кивнула и тихо прошла дальше, и шла ещё пролёта два, прежде чем меня наконец не накрыло такой жуткой обидой, что я немедленно остановилась и задрала голову вверх — будто мечтала увидеть, что происходит там, двумя этажами выше.
Обида жглась в груди и горчила на языке. Совершенно иррациональная, абсолютно сумасшедшая, безумно глупая обида. Ведь обижаться надо — хотя «надо» тут неподходящее слово, но какое слово необходимо, я сейчас не могла сообразить, — на какие-либо недостойные поступки. Лев же не сделал ничего недостойного, он просто утешал другую женщину на моих глазах. Однако мне всё равно было обидно — то ли за то, что я, пусть случайно, но увидела подтверждение его неравнодушия к Наташе, то ли за то, что он утешал не меня. Господи,
Удивительно, но я, любя Антона, не обижалась на него настолько сильно ни разу в жизни. Как так может быть?..
Додумать эту мысль я не успела — телефон в кармане завибрировал, я вытащила его и оторопело уставилась на сообщение Льва в ватсапе.
«На сегодня всё отменяется».
Блин. Я думала, мне было обидно? Ни фига! Обидно мне стало после этого сообщения. Так обидно, что захотелось немедленно вернуться и высказать Льву всё, что я думаю по поводу его замороченности чужой женой!
Я даже отвечать не стала. Просто со злостью засунула телефон обратно в карман, чуть не порвав при этом джинсы, и пошла обратно на свой этаж.
Чтобы я! Ещё раз! Ему что-то собиралась печь! Да никогда в жизни!!!
Фред и Джордж безумно расстроились. Как будто я им не об отмене похода ко Льву в гости сообщила, а об отмене школьных каникул. Они настолько сникли, что даже ни разу не нашкодили до самого вечера.
Лев так больше и не написал ни слова. Ни «извини», ни чего-либо другого вроде вопроса о том, не огорчились ли ребята. Нет, он хранил молчание, и с каждой прошедшей секундой из-за этого молчания у меня на душе становилось всё горше и горше.
Даже мама расстроилась, только глядела на меня сочувственно — будто понимала, что я чувствую. Но ничего не говорила и не спрашивала, и хорошо — я, опасаясь, что могу сорваться в истерику, тоже предпочитала в этот день отмалчиваться.
А вечером ко мне в комнату вновь пришли Фред и Джордж. Сели с двух сторон, обняли и, попыхтев, протянули виновато:
— Мама-а-а, не обижайся-я-я на на-а-ас…
У меня не было сил даже испугаться, поэтому я просто спокойно поинтересовалась:
— И чего вы учудили?
Они вздохнули и хором признались:
— Дяде Лёве позвонили…
Ещё и в рифму. Я и без рифмы обалдела, а уж с рифмой это вообще полный пи…ц.
— Та-а-ак… — Я отодвинулась и строго посмотрела на обоих чертей. — Дальше рассказывайте.
— А нечего рассказывать… — Фред.
— Он трубку не взял… — Джордж.
Впервые за сегодняшний день я обрадовалась.
— Ребята… дядя Лёва не стал бы отменять всё без причины. Он занят. Потом поговорите.
Несчастные мальчишки шмыгнули носами. Блин, убью этого рыжего гада! Очаровал мне сыновей, а сам в кусты.
— Ты на нас не сердишься?
— Нет, — я помотала головой. — Давайте лучше с вами в настолку поиграем. Или мульт посмотрим. Что выбираете?
Близнецы задумались только на мгновение.
— Мульт!
Вот же два лентяя! Впрочем, ладно. Пока каникулы, можно и мультфильмы в больших количествах смотреть.
Вечером, после того как я уложила Фреда и Джорджа спать, приняла душ и вернулась в комнату, меня накрыло жутким и почти невыносимым желанием немедленно написать Льву и всё выяснить. Я не идиотка, и прекрасно понимала, что он не мог отменить сегодняшнюю встречу без веской причины — значит, у Наташи что-то случилось. Вот только Наташа ему не жена, она замужем за его братом, и по идее, её проблемы должен решать кто угодно, но не Лев. Её муж, родители, другие родственники, в конце концов! А она вешается на Льва, как шарик на ёлку! Разве это нормально?