Уроки для двоих
Шрифт:
Лев отвёл глаза и как-то замялся, и я поняла, что во всём этом, по-видимому, есть какая-то тайна.
— Да, не очень отношения. У Елизаветы Андреевны есть причина, и я бы сказал, что она уважительная. Однако она достаточно мудрая женщина, чтобы не капать никому на мозги и не настраивать Наташу против Витали.
— Ничего не поняла, — призналась я с улыбкой, и Лев виновато улыбнулся в ответ.
— Я не уверен, что могу тебе рассказать эту историю. Хотя… ладно. Пойдём, вон наш автобус.
Пока мы садились
— Алён, только обещай, что ничего не скажешь Наташе. Ни при каких обстоятельствах. Это важно.
— Конечно, не скажу. Да и где я её увижу-то, мы ведь…
— Увидишь ещё, — Лев махнул рукой, словно ни капли в этом не сомневался. А я вот сомневалась. Как-то не горю я желанием общаться с женщиной, в которую он до сих пор влюблён. Я же не мазохист! — Так вот… Когда Наташа и Виталя готовились к свадьбе, братец мой закрутил роман с другой девушкой, и об этом стало известно Елизавете Андреевне.
Клянусь, если бы я не сидела, я бы упала. Такого я не ожидала совсем!
— Э-э-э…
Лев понимающе кивнул, глядя на моё ошеломлённое лицо.
— Да, неприятная история. Наташа на тот момент уже была беременна, и вообще она очень сильно любит Виталю, так что… Елизавета Андреевна тогда просила у меня совета. Она изначально ко мне хорошо относилась, да и понимала, что только я ничего никому не разболтаю. Я поговорил с Виталей, он бросил ту девчонку, мы договорились сохранить эту историю в тайне, но Елизавета Андреевна, естественно, с тех пор брата моего недолюбливает.
— Да как она вообще… — пробормотала я. — Я бы убила его! Собственными руками задушила бы!
— Мне тогда тоже этого хотелось. — Лев сжал зубы, и в глазах его мелькнула боль. — А я и вмазать ему толком не мог — свадьба ведь через пару недель, ни к чему с фингалами на ней появляться, да и как бы я потом это Наташе объяснил? Поговорил просто.
— И что? — я скептически подняла брови. — Он с тех пор не…
— Не знаю, — сосед пожал плечами. — Я Виталю не спрашивал. Надеюсь, нет.
Я подумала и честно призналась:
— Мне очень жаль Наташу.
— Мне тоже, — сказал Лев негромко, вновь отводя глаза.
Несмотря на этот тяжёлый разговор, в лифте нашего дома сосед подошёл ко мне вплотную, обнял и, склонившись к губам, прошептал:
— Погуляешь сегодня со мной и Ремом?
Честно, отвечать, стоя вот так, когда его губы настолько близко — та ещё пытка…
— Не знаю, — шепнула я. — Если смогу.
— Приводи мальчишек. Я всё равно хотел поговорить с ними, чтобы не обижались.
— Думаю, они уже не…
Я не договорила — Лев поцеловал меня, и так жарко, что я моментально забыла, о чём собиралась сказать. Приподнялась на цыпочках, обвила руками шею — и погрузилась в поцелуй, как в омут.
Очнулись мы оба оттого, что с лязгом не раскрылись, а закрылись двери лифта. И свет остался гореть.
— Хм, — Лев кашлянул, оглядываясь с таким видом, словно вообще не понимал, где оказался. — Кажется, приехали.
— Да, — ответила я невпопад, таращась на его губы — влажные и зацелованные. Он вновь посмотрел на меня, вздохнул — и руки переместились ниже, сжав ягодицы, как чуть ранее, в классе.
— Чёрт… Алён, пойдём ко мне… — горячо зашептал Лев, жадно целуя меня в шею. — Пожалуйста, Алён…
И я бы согласилась, обязательно согласилась бы, потому что в тот миг я была полна единственным желанием — поскорее получить этого мужчину — и рассуждать на другие темы была не способна. Но у нас со Львом одновременно и настойчиво зазвонили телефоны, и звук наполнил окружающее пространство, отдаваясь от стен лифта, и был таким громким, что мы оба вздрогнули и моментально прекратили целоваться.
— Не сегодня, — проговорила я севшим от страсти голосом. — Позже.
— Ты меня так с ума сведёшь, — выдохнул Лев, но всё-таки выпустил меня из объятий.
Я смущённо улыбнулась, чувствуя себя почти двадцатилетней девчонкой, испытывающей колоссальное удовольствие от соблазнения парня. Если бы не горечь в сердце от понимания, что парень-то любит другую…
А может, я ошибаюсь, и всё совсем не так? Лев ведь ничего мне не говорил.
Ладно. Подумаю об этом чуть позже…
Дома меня встретили все члены семьи: радостные и неутомимые близнецы, очумевшая и безумно уставшая от них бабушка и спокойный, как сфинкс, Фима.
— Мама, мама, а мы тебе ужин приготовили! — загалдели мальчишки, и я хмыкнула, надевая тапочки.
— Мне уже начинать бояться? Что-нибудь сгорело?
Фред и Джордж надулись, поэтому ответила бабушка, действительно выглядевшая так, словно весь день занималась тяжёлой атлетикой.
— Нет, но посуды грязной там полная раковина. Не успела помыть.
— Мы помоем!
Ага, ну да, помоют они. Последний раз попытка помыть посуду превратилась в урок по жонглированию тарелками, во время которого на нашем кухонном полу доблестно скончались чашка и три блюдца.
— Правда, помоем, мам!
Я скептически прищурилась.
— А что приготовили-то?
Ребята гордо приосанились.
— Омлет!
О-о-о, неплохо. Раньше они не уходили дальше макарон с сыром или бутербродов. Я имею в виду готовые блюда, ибо недоделки близнецы выдавали нам с бабушкой с завидной регулярностью.
— С яблоками и грибами!
В последнюю секунду я удержала в себе вырывающееся «фу!», мило улыбнулась и заявила:
— Ну сейчас попробуем, что вы там наготовили. Сами-то пробовали?