Уроки для двоих
Шрифт:
— Ничего интересного на самом деле, Алён, — вздохнул Лев, поправляя свою вездесущую шляпу. — Сначала я ездил к Елизавете Андреевне, разговаривал с ней. Она дико злится на Виталика, видеть его не хочет, но Саше, само собой, на мозги не капает. Племяшка скучает по папе, но поскольку мой брат частенько ездит по командировкам, всё это пока терпимо. Я помог Елизавете Андреевне с кое-какими покупками, починил им заедающий дверной замок, а потом помчался к Виталику. — Лев замолчал, и я, поглядев на него, заметила, что на скулах у мужчины ходят желваки. — Этот идиот надрался в хлам
— Ну, он хотя бы чувствует себя виноватым… — пробормотала я, испытывая невольную неприязнь — после рассказа Льва о случившемся перед свадьбой брата я не могла нормально относиться к Виталию.
— Чувствует, а толку? — ответил Лев чуть раздражённо, но я поняла, что раздражён он не на меня. — Всё уже случилось, слезами, а тем более пьянкой, горю не поможешь. Ему сейчас надо перед Наташей грехи замаливать, на руках её носить, а он в сопли ударился. И эти заявления — уеду… Если он уедет, то обратно уже не вернётся. Какая женщина простит, что её бросили в подобной ситуации?
Я не стала озвучивать собственные мысли о том, что для Наташи, возможно, подобное поведение Виталика — к лучшему. Она красивая, молодая, а на нём свет клином не сошёлся…
— Она любит его, — сказал Лев, будто бы отвечая на эти мои мысли. — Ей другой мужчина не нужен. Но, конечно, если Виталик сейчас оплошает…
— Ты к ней в больницу тоже ездил? — спросила я, сглотнув. Было почему-то очень страшно.
— Нет. Хотел, но она сказала, не нужно. Вещи у неё все есть, а видеть она никого сейчас не хочет.
— Даже тебя? — вырвалось невольно, и Лев покосился на меня с удивлением.
— Конечно. У нас хорошие отношения, но я всё-таки Наташе не родственник.
Я нерешительно молчала, не понимая, стоит ли начинать. Лев устал, я тоже… может, отложить? При этом я осознавала, что на самом деле все мои отговорки подчинены одной-единственной причине — я отчаянно боялась услышать от Льва подтверждение слов Виталия.
— Я хотела рассказать тебе кое о чём… — почти прошептала я, всё же решившись. Задрала голову, уставившись в небо, сглотнула, пытаясь прогнать комок в горле. Лев молчал, шагая рядом, в метре от меня, и в его походке мне слышалось спокойствие. — В тот день, когда у тебя ночевала Марина, я утром хотела прийти, чтобы поговорить. Вышла из квартиры, и тут… В общем, к тебе приехал брат, и я слышала ваш… диалог.
Лев по-прежнему молчал, а я боялась на него смотреть, поэтому не знаю, каким было выражение его лица.
— Но я хотела спросить даже не о том, правда это или нет, а… — Вздохнула. И даже воздух в то мгновение казался мне горьким. — Я хотела узнать… Зачем тебе я? И мальчишки. Ты же понимаешь…
— Я всё понимаю. — Лев говорил спокойно. Он словно не удивился ни моему признанию, ни вопросу. — Алён, это очевидно. Ты мне понравилась. Если бы мои намерения не были серьёзными, я бы не начал общаться ни с тобой, ни тем более с твоими детьми, чтобы не тревожить ваш устоявшийся уклад. Но так получилось, что несколько раз жизнь
Меня бросило в жар, а Лев вдруг остановился и взял меня за руку, заглядывая в глаза. Он снял шляпу, будто собирался в церковь, и держал её во второй руке, вместе с поводком Рема.
— Я не собираюсь играть или обманывать, — сказал он серьёзно. — Ни тебя, ни мальчишек. Я говорил тебе, что не тороплю, но не думал, что ты не понимаешь: я хочу от тебя не только секса. Я хочу создать семью.
Мне стало ещё жарче. Но всё же — кое-что было не так.
— Ты меня любишь? — спросила я тихо, чувствуя себя человеком, который собирается прыгать в пропасть вниз головой. — Любишь?
Он молчал, чуть хмурясь, но не отводя взгляда. И это молчание уже дало мне ответ…
— Алён… я не буду обманывать, как и обещал. Ты мне очень нравишься, меня к тебе тянет, я уважаю тебя и восхищаюсь тобой — твоей стойкостью, чувством юмора, жизнелюбием и отношениями с мамой и близнецами. Я хочу создать с тобой семью. Но любовь ли это, я не знаю. В конце концов, это просто слово, Алён.
Просто слово… Я криво усмехнулась, глядя в спокойное, как и всегда, лицо Льва. Что ж, теперь всё понятно. У него не получилось создать семью с бывшей женой, Наташа для него недостижима, я ему понравилась — и вот…
И ведь он не обманывает. Действительно, не обманывает. Но отчего так больно-то?
— Что у тебя было с Наташей?
Лев качнул головой. Он по-прежнему не отводил взгляда.
— Ничего, — ответил искренне, и я сразу поняла: правда. — Виталя привёл её к нам домой, когда они уже серьёзно встречались, и я не стал вмешиваться. Влюбился, как мальчишка, да. И плохо мне было. Об этом знают все, кроме неё. Я и женился в пику этой ситуации, надеялся, что семья отвлечёт, но ничего не вышло.
— И ты её до сих пор любишь.
Он чуть поморщился.
— Алён, Наташа — жена моего брата.
— Они, может, разведутся, — я пожала плечами. — Послушай… По-моему, ты совершаешь ошибку. Тебе надо обратить внимание на женщину, которую ты не можешь забыть, проблемы которой ты до сих пор решаешь, как свои, а ты вместо этого наступаешь на те же грабли. Один брак у тебя уже не получился, второй неудачный хочешь? Я непростой человек, Фред и Джордж вообще стихийное бедствие. Отвлекаем от всего мы, разумеется, хорошо, но это единственный плюс. Остальное — минусы.
— Алён…
— Давай не будем, — перебила я Льва, отпуская его руку и делая шаг назад. — С мальчишками общайся, им полезно, но не привечай слишком уж сильно. А со мной… не надо. Понимаешь, — я всхлипнула, пытаясь не расплакаться, — я уже была замужем. По любви, Лёва, по той самой, о которой пишут книги и слагают поэмы. А ты мне предлагаешь какой-то суррогат. Я не могу так, прости. Я ценю твою честность, но…
— Я понял, — сказал он так же спокойно, но его голос меня не обманул — в глазах Льва словно ураган бушевал. Но я не могла определить, какие чувства там были… разочарование — да, а что ещё? — Тебе тоже спасибо за честность. Пойдём домой?