Уроки итальянского
Шрифт:
— А может быть, ей заняться рисованием?
— Боюсь, что она подойдет к этому так же, как к учебе, поскольку считает, что все надо делать хорошо.
С этим добрым человеком, мистером Данном, говорить было на удивление легко. Только вот ему было, видимо, непросто сообщать родителям и родственникам учеников о том, что их чада не обладают достаточными способностями, чтобы получить высшее образование. Возможно, его собственные дети учатся в университете, и он желал бы того же и для других ребят? С его стороны очень трогательно столь искренне заботиться о том, чтобы бедняжка Кэти была счастлива и могла расслабиться, отвлекшись от учебы. У Фрэн болело сердце оттого, что на все предложения мистера Данна ей приходится отвечать отрицательно, ведь он проявляет такую искреннюю заботу. Наверное, для того, чтобы работать учителем, нужно обладать нечеловеческим терпением.
Эйдан в свою очередь с интересом рассматривал худощавое красивое лицо этой молодой женщины, которая беспокоилась о судьбе своей сестры гораздо сильнее, нежели большинство родителей беспокоятся о своих детях. Ему всегда было тяжело говорить родственникам учеников о том, что их дети недостаточно способны, поскольку, откровенно говоря, он видел в этом и собственную вину. Эйдан всегда считал, что если бы учеников было поменьше, а библиотека побольше, если бы в их распоряжении имелось более качественное оборудование, если бы проводились дополнительные занятия, тогда, возможно, и отстающих стало бы гораздо меньше. Когда они с Синьорой разрабатывали планы относительно вечерних курсов, то обсуждали и эту тему. По ее мнению, необходимо учитывать и ожидания людей. Понадобилось несколько десятилетий, чтобы люди наконец поняли, что никто не пытается возводить на их пути к знаниям искусственные барьеры и препоны.
То же самое, сказала она, было и в Италии. На ее глазах росли дети хозяина тамошней гостиницы и его жены. Поселок был маленький и бедный, никто и не думал, что ребятишки из захудалой местной школы пойдут дальше, чем удалось их матерям и отцам. Синьора преподавала им английский только для того, чтобы они могли общаться с туристами или работать официантами и барменами. Однако сама она хотела для них гораздо большего, поэтому понимала, чего хочет Эйдан для людей, живущих поблизости от школы в Маунтенвью.
Разговаривать с ней было так легко! Обсуждая свои планы относительно вечерних курсов, они литрами пили кофе. Синьора была неназойливой собеседницей, не расспрашивала Эйдана о его личной жизни и предпочитала не распространяться о своем собственном житье в доме Джерри Салливана. А Эйдан охотно рассказывал ей о том, как обустраивает для себя домашний кабинет.
— Комфорт меня не особенно заботит, — сказала Синьора, — но мне бы тоже хотелось иметь маленькую уютную комнату, где много света, где на полках — любимые книги, на стенах — картины, а в ящиках стола из хорошего дерева хранятся мелочи, напоминающие о самом дорогом.
Послушать ее, так она не может даже надеяться на такую роскошь, но радуется за тех, кому это доступно.
Эйдан решил рассказать ей о Кэти Кларк — девочке с вечно сосредоточенным лицом, которая отдает учебе все свое время потому, что ее старшая сестра верит в ее способности и возлагает на нее большие надежды. Возможно, как это уже нередко бывало, у Синьоры родится какая-нибудь идея относительно того, как помочь Кэти. Но это будет потом, а сейчас Эйдану пришлось отвлечься от приятных воспоминаний о дружеских беседах с Синьорой и вернуться к настоящему.
— Я уверен, вы что-нибудь придумаете, мисс Кларк, — сказал Эйдан Данн и, посмотрев за плечо Фрэн, увидел длинную вереницу родителей, с которыми ему еще предстояло беседовать.
— Я очень признательна и вам, мистер Данн, и всем остальным учителям, работающим в Маунтенвью, — с чувством проговорила Фрэн. — Вы не жалеете на учеников ни сил, ни времени. Много лет назад, когда я была школьницей, все было иначе. Впрочем, возможно, я просто придумываю оправдания тому, что в свое время бросила школу. — Она была бледна и говорила очень серьезно. Юной Кэти Кларк повезло, что у нее такая неравнодушная сестра, подумал Эйдан.
Сунув руки в карманы и понурив голову, Фрэн дошла до автобусной остановки. По дороге, проходя мимо школьной пристройки, она заметила на ее стене объявление, извещавшее о том, что с сентября при школе начинают действовать вечерние курсы итальянского языка. В нем также говорилось, что курсы будут не только полезными с точки зрения образования, но и занимательными, а также «введут вас в мир красок, живописи и языка Италии, музыки». Фрэн задумалась о том, насколько такие курсы могли бы оказаться полезны для Кэти, но потом решила, что они, наверное, очень дорогие. У нее же в последнее время было много трат, поэтому ей вряд ли удалось бы уплатить вперед за весь курс обучения. К тому же, Кэти наверняка отнесется к этому с такой же чрезмерной серьезностью, с какой подходит к своей повседневной учебе, и это будет тот самый случай, когда лекарство оказывается опаснее, чем сама болезнь. Фрэн вздохнула и направилась к остановке.
Тут она столкнулась с Пегги Салливан, женщиной, которая работала в универмаге на контроле.
— Я после каждого из таких родительских собраний на ногах не стою, — пожаловалась миссис Салливан.
— Да, мероприятие довольно утомительное, однако это все же лучше, чем когда мы сами были школьницами, и никто не знал, где мы болтаемся и чем занимаемся. Кстати, как успехи у вашего мальчика?
Будучи менеджером универмага, Фрэн поставила себе за правило знать как можно больше о жизни и проблемах каждого из своих сотрудников. Ей было известно, что у Пегги двое детей, и оба доставляют матери массу хлопот. Взрослая дочь не ладит с отцом, а младшего сына можно засадить за учебник разве что палкой.
— В это сложно поверить, но, похоже, Джерри начал исправляться. Даже учителя это заметили. Как сказал один из них, «парень хоть немного стал похож на человека».
— Чудесные новости!
— А все благодаря той странноватой женщине, которой мы сдали комнату. Не говорите никому ни слова, мисс Кларк, но у нас появилась жиличка — наполовину итальянка, наполовину ирландка. Говорит, что была замужем за итальянцем, но он погиб, только все это враки. Я уверена, что она была монашкой. Но, так или иначе, она начала заниматься с Джерри, и тот меняется буквально на глазах.
Пока в доме не появилась Синьора и не растолковала ему, Джерри вообще не понимал, для чего нужна поэзия, — говорила Пегги. — А теперь учитель английского просто не нарадуется на мальчика. Раньше Джерри даже не понимал, что на уроках истории им рассказывают о событиях, которые происходили на самом деле, думал, что все это сказки, а теперь потихоньку начал разбираться.
Фрэн с грустью подумала о том, что ее младшая сестра, на которую она тратит столько времени, тоже никак не может взять в толк, что латынь — это язык, на котором когда-то разговаривали люди. Может быть, эта Синьора сумеет раскрыть глаза и ее Кэти?