Уроки Кульназии об энергии счастья
Шрифт:
Подростковые годы ее до замужества прошли в доме Сия-апай, которая была женщина балуан, участвовала в состязаниях по жилик сындыру (разбить берцовую кость лошади или коровы) наравне с мужчинами. Сия-апай была крутого нрава, но с доброй душой. Она могла и поколотить любого, если ей что-то не понравилось в его словах и поступках. Работала бригадиром передового звена доярок в колхозе, показывая пример трудолюбия и воли. С Сия-апай мог сладить ее муж Шайхи, участник войны, высокий, красивый мужчина, сноровистый не только в работе, но и известный в округе охотник – волкодав, к тому же хороший домбрист. Именно от них Кульназия приняла правило бороться за жизнь, быть осмотрительной к окружению, подмечать сильные и слабые стороны человека. Сия-апай после очередной победы в схватке за жилик подчеркивала: «Я смотрю, кто где сидит в очереди на удар по жилику и выбираю свое место, где мой удар будет решающим». Именно семья Сия-апай всегда была гарантом защиты и безопасности сироты
С первых дней замужества Кульназия попала под опеку свекра Мажита, которого с поклоном и, закрывая край лица, называла Улкен-Ата (Старший отец). Именно он похвалил ее первое кулинарное мастерство, когда отметил хороший вкус баурсаков. Как потом выяснилось, баурсаки были сыроватенькие, но критиковать молоденькую невестку свекр не стал. Улкен-ата сам дал имена всем старшим родственникам, чтоб облегчить обращение и не ошибиться. Так два его брата получили имена-обращения «Улкен ата агасы (Большой брат ата)» и «Тюеси бар ата (Ата, у которого есть верблюд), особые имена получили и братья мужа.
Мажит-ата обучал младшую келин истокам исламской веры, приходя в гости, читал на арабском книги о подвигах великанов. Как потом разъяснил ей старший сын, это были истории из жизни древних греков. И те молитвы ислама, которые ныне знает Кульназия, были ей продиктованы отцом мужа.
Свекр был труженик. Дома он соорудил небольшую кузню для работы с цветным металлом, сам изготавливал ювелирные изделия из серебра, золота, ремонтировал не только украшения, но и любую домашнюю металлическую утварь. Кроме этого его приглашали на совершение религиозных обрядов, хотя редко, потому что Мажит-ата после выполнения своей миссии при подаче знаков благодарности обращался к присутствующим: «Здесь есть нуждающиеся, одинокие, ущербные, кому нужна поддержка?». И всегда находились те, которым аксакал Мажит отдавал знаки благодарности, заявляя, что так требует Аллах. После, поблагодарив за приглашение, уходил. За такие добрые поступки Мажит-ата стал неугоден выучившим аяты людям, которые мнили себя знатоками ислама и добились призвания «мулла». Был один раз инцидент с рукоприкладством, когда муллы решили избить Мажит-ата, дело завершилось скандалом в округе, так как сыновья Мажита пошли и проучили обидчиков отца. Сыновей он отругал, а обидчикам принес извинения за них. Недоумевающим близким объяснил, что народная мудрость гласит: «Того, кто с камнем идет – встречай дастарханом». Тогда молодая Кульназия тоже не поняла такого поступка свекра, но жизнь показала, что мудрым был Ата, в ауыле не было врагов у семьи, может, были завистники, но даже те муллы потом приходили к Мажиту на осиет (уроки веры).
Аксакал Мажит сам никогда не напрашивался на служения и исполнение обрядов, по возможности даже старался отказаться, чтоб не создавать «горячих» ситуаций. Он стремился зарабатывать своим трудом, а умений у него было много. Кроме мастерства с металлом, он был еще и знахарем, знал заговоры, выписывал обереги на арабском, которые оправляли в кожаные треугольники и носили на шее. Лечил людей лекарствами, которые сам готовил по народным степным рецептам. И за это недоброжелатели называли его баксы, колдун. На что Мажит-ата, улыбаясь, отвечал, что может заколдовать, если надо будет. Атай обладал особой Энергией духа , часто говорит старший сын Бейсен , и это результат его работы над собой и знаний. Сама Кульназия была свидетелем его способности усмирять рассвирепевших пьяных, больных недугом головы, нервов и сглаза. Когда Даир заболел после стресса от громосвержения, то Мажит-ата всегда сам приходил и успокаивал сына. Однажды Атай потребовал чтоб старший сын Кульназии взял у него уроки , так как имеет особенность. Что было между внуком и дедом она не знает, но то, что после ухода в мир иной Мажита ее старший сын мог управлять приступами отца, а один раз помог и самой вылечиться.
Обучая азам ислама Кульназию, Ата однажды заметил: «Помни дочка, мы, казахи, стали мусульманами и приняли ислам под угрозой меча пайгамбара, мы раньше преклонялись голубому Небу и его хозяину – Таныр (Тенгри). Это путь развития нашего сознания, и ислам казахов соединяет учения Корана и требования Тенгри. Поэтому надо беречь окружающий нас мир, жить в согласии с природой, без причины не рвать траву, не ломать дерево, не бить животное, уважать Небо, Солнце, Луну, Огонь и проходить с последним очищение». Ата говорил, что можно не знать молитвы, главное, соблюдать положения Корана о жизни, поступать правильно, не обманывать на весах при торговле, а если нашел что-то драгоценное или деньги, то надо три раза воскликнуть: «Чья потеря?» и отдать заявившему о пропаже эту находку. А если никто не откликнулся, то вещь можно взять себе. Мажит отмечал, что у каждого человека есть два наблюдателя – периште, которые ведут книги учета дел, поступков, слов, мыслей человека. Причём один пишет все положительное, а второй отрицательное. Потом, когда человек уйдет в мир иной, то эти книги будут решать вопрос «Ад» или «Рай» ждут душу человека. Кульназия, помня эти слова Аты, детям своим напоминала о справедливости, правильном шаге и вдумчивости в жизни. И о том,
У Мажит-ата был брат Абдрахман, который давно уже покинул мир, а его сын Иран рос на руках Ата. Иран участвовал в войне с фашистами, а приехав навестить родню однополчанина с Украины, встретил свою судьбу, женился и остался там жить и работать. Ата не стал осуждать женитьбу почти сына Ирана на не казашке, пожелал, чтобы они были крепкой семьей и хорошо, если бы они жили на земле предков. Иран так и сделал, переехав в один из промышленных городов Казахстана. Его супруга тетя Валя родила двух дочерей, которые выросли красавицами. Но вот незадача, семья у одной не сложилась и ушла дочь Ирана от мужа. Мажит-ата, услышав это, пригласил Ирана, выслушал и сказал: «Раз говоришь, что зять хороший специалист с образованием, жену, дочь твою не обижал, это хорошо. То, что родители вместе живут с единственным сыном, а невестка не хочет ухаживать за пожилыми людьми – это плохо. Представь, вот у тебя был бы сын, а его жена не уважала бы тебя и Валю, каково было бы? Тяжело было бы сыну и вам, семья разрушилась бы. Поэтому поступи так: незаметно поговори с родителями зятя, передай мой поклон, с зятем поговори и убеди прийти за женой к вам. А Валя пусть по-бабьи обсудит с дочерью ее жизнь». Кульназия тогда сама, разливая чай беседующим, все это слышала. Иран уехал, а приехал в гости уже через пару лет с радостной вестью, что стал дедом, а дочь его счастлива, ее все любят, и дом большой двумя семьями ставят. Слушая Ирана и видя его счастливые глаза, тогда Кульназия сделала вывод, что важно не торопиться с поступками в отношениях, эмоции в сторону, и смотреть на вопрос нужно со всех сторон.
В раздумьях и воспоминаниях с ташпыком в руках Кульназия отвлеклась от шума в соседней комнате. Слышались приветствия, и в дверь ее комнаты заглянули дочери Казима и Алия вместе с супругами Кунтуаром и Сапарбеком. Кульназия первыми обняла так называемых сыновей – мужей дочерей, приняла их приветствие, расспросы об ее здоровью и попросила накрыть им стол для чая. Поцеловавшись с дочерями, она приготовилась слушать их новости о внуках с внучками, про то, как растут правнуки и прочем житье-бытье.
Давно всем известна тактика поступков Кульназии-апай, выдавая дочерей замуж, она наказывает им уважать родителей мужа как своих, мужа беречь и возвышать. А зятьям сразу определила статус сыновей, при этом подчеркивая, что они ближе ей, чем свои сыновья. И при разногласиях в семейных делах Кульназия была на стороне названных сыновей, а дочерям говорила, журила и напоминала, что вы – «ось» головы семьи, и если эта ось плохо работает, то голова болтается, значит, надо «смазывать ось». Как в арбе, чтобы колеса везли ее снова, ось должна быть в солидоле.
У дочерей все дети женского пола. И с первых дней рождения внучек Кульназия их матерям (своим дочерям) часто напоминала о народной мудрости, что девочки растут, смотря на мать, а сыновья на отца. Порой ее дочери, умудренные женщины, загруженные работой, бытом, разными событиями, нервно отвечали ей, что сами всё знают. Но потом, поостыв, приходили и говорили: «Мама, ты права».
Кульназия всегда их призывала к разуму и женскому чутью и рада, что дочери счастливы в семьях, а зятья, любя говорят: «Мамка, ты у нас особая, мудрая. Мы к Вам ближе, чем к своим матерям».
К обеду, как договорились, в доме Кульназии собрались все семеро ее детей с женами и мужьями, приехали и внуки. На правах хозяина дома младший сын Канат пригласил всех к столу. Резать мясо взялся сын Аман, а вот старший сын Бейсен сидел, наблюдая и слушая диалоги остальных. Сыновья у нее особые, все разные, и здесь Кульназия внутренне улыбалась законам Тенгри. Ведь одна мать, один отец, а пять сыновей внешне сильно похожие, даже походкой, но по характеру, нраву и мировоззрению абсолютно разные. Кульназия знала, что по традиции Канат сейчас первое слово даст старшему брату и не ошиблась. Старший сын Бейсен рано повзрослел. Его отец Даир к 45 годам совсем стал слабый, видимо, события в жизни отложили свой след. Начались приступы, которые при жизни Мажит –ата приходил и устранял. Старший сын Бейсен , не сказав ни слова, поехал в соседний совхоз во время каникул и стал работать разнорабочим, чтобы получить корма. У отца уже не было сил заготовить их самостоятельно. Кульназия помнит молчаливые и счастливые глаза Даира, когда сын приехал на грузовой машине и привез тюкованное качественное сено. Проводить каникулы с 7-го класса на трудовом «отдыхе» сельского хозяйства округа стало для него, а потом и последующих братишек, продолживших эту традицию, нормой. Дело в том, что как-то беседуя с Бейсеном, Улкен–ата заявил: «Сынок, ты в доме Даира старший сын, а у казахов есть поговорка: «Арбанын алдынгы донгалагы кайда барат, сонда арткы донгалагы барады» (Куда передние колеса телеги пойдут, туда и задние идут), поэтому будь образцом для четверых братишек во всем: учебе, труде и поведении». Бейсен запомнил слова деда как назидание и всегда старался быть положительным образцом, при этом дома право лидера оставил за старшей сестрой Казимой, в шутку называя ее «Командор».