Шрифт:
1890 год
— Мне бы не хотелось, чтобы ты считала, будто я плохо к тебе отношусь,— заявила новоявленная графиня Беррингтон,— но я слишком молода — мне всего тридцать пять - для того, чтобы выводить юную девушку в свет.
При этом она вызывающе взглянула на племянницу мужа: обе знали, что через пару месяцев леди Беррингтон исполнится сорок.
— Не беспокойтесь, тетя Китти,— ответила Мерайза.— У меня нет ни малейшего желания окунаться в жизнь великосветского общества. Однажды
— Глупости! — возразила леди Беррингтон.— Уверена, ты была на седьмом небе от счастья, что тебе предоставилась возможность танцевать на балах.
— Я возненавидела тот сезон в Лондоне! — с горячностью воскликнула девушка.— Конечно, кузина Октавия сделала все от нее зависящее. Она таскала меня по балам, возила то в Харлингэм, то в Хэнли, то в Рейнло. Я даже побывала в королевской ложе в Эскоте и была представлена королеве в Букингемском дворце.— Глаза Мерайзы блеснули.— Ее величество окинула меня презрительным взглядом, и я присела в реверансе, да так неуклюже, что плюхнулась на пол у ее ног.
— Тогда тебе было всего семнадцать,— напомнила леди Беррингтон.— Сейчас ты посмотришь на лондонское общество по-другому. Только кого же нам попросить сопровождать тебя?
— Я уже сказала,— возразила Мерайза,— что у меня нет желания ехать в Лондон. Однако мне нужна ваша помощь, тетя Китти.
— Моя помощь? — воскликнула леди Беррингтон, удивленно подняв брови.
Будучи искушенной кокеткой, она прекрасно знала, что удивленное выражение лица, мастерски отработанное за долгие годы, придает ее облику некоторую пикантность и приводит в восторг постоянно толпившихся вокруг нее молодых людей, чье присутствие в доме ее добродушный муж сносил с ангельским терпением.
— Тетя Китти, мне нужна ваша помощь в том, чтобы стать гувернанткой,— объяснила девушка.
— Гувернанткой? — Вряд ли изумление леди Беррингтон было бы сильнее, если бы в комнате неожиданно разорвалась бомба.— Но почему? И зачем?
К ее удивлению, девушка бросила опасливый взгляд через плечо, чтобы убедиться, что они одни.
— Тетя Китти,— проговорила она,— вы можете поклясться, что не откроете мою тайну никому, даже дяде Джорджу?
— Да, конечно,— ответила леди Беррингтон.— Но мне трудно представить, в чем именно заключается твоя тайна.
— Я пишу книгу,— объявила Мерайза.
— Книгу? — И опять тонкие темные брови изогнулись изящной дугой.— Ты хочешь сказать, что пишешь роман?
— Нет, ничего подобного,— возразила девушка.— Я пишу о скандалах, разразившихся в высшем свете.
— Да ты шутишь, Мерайза! — воскликнула леди Беррингтон.— Я в жизни не слышала подобной глупости.
— Но я говорю совершенно серьезно,— настаивала девушка.— Например, прежде чем стать членом парламента, господин Чарльз Брэдлоу написал памфлет, озаглавленный "Импичмент дому Ганноверов". Папе очень понравилась эта статья, но, по-моему, господин Брэдлоу использовал излишне напыщенный стиль, поэтому его памфлет не был воспринят всерьез.
— Бога ради, объясни, что ты имеешь в виду?- попросила леди Беррингтон.
— Я собираюсь написать скандальную книгу, основанную на сплетнях,— книгу, которую будет интересно читать всем и которая покажет лондонское великосветское общество в его истинном свете.
— И о чем же ты собираешься поведать всему миру? — поинтересовалась леди Беррингтон, озадаченная заявлением племянницы.
— О том, что наша аристократия является рассадником аморальности, расточительности и безответственности.
Графиня закинула голову и рассмеялась, стараясь скрыть охватившую ее неловкость.
— Ты, должно быть, разыгрываешь меня, Мерайза. Я ни на секунду не поверю в то, что ты действительно решишься на нечто столь возмутительное, заранее зная, как расстроишь меня и своего дядю. Я вообще считаю недопустимым обсуждать подобные вещи, не говоря уже о том, чтобы писать о них.
— Но я на самом деле собираюсь сделать это,— сказала Мерайза.— Даю вам честное слово, тетя Китти, ни вас, ни дядю моя книга никак не затронет. Я не буду подписывать ее своим именем.
— Это меня радует,— саркастически заметила леди Беррингтон.— Но все равно, твоя идея кажется мне просто нелепой. Что тебе известно о нашем высшем свете?
— Я с удовольствием расскажу вам, если вас это интересует,— ответила девушка.— Однажды, просматривая семейные архивы, я натолкнулась на дневники тети Августы.
— Кем она была? — осведомилась леди Беррингтон, на этот раз поднимая только одну бровь.
— Она жила сто лет назад, во времена скандально известного принца Уэльского, ставшего впоследствии Георгом Четвертым. Тогда считалось хорошим тоном быть как можно более эксцентричным и расточительным. Роскошь молодых повес, толпившихся в Карлтон Хаусе, резко контрастировала с нищетой большей части населения Лондона.
— А какое отношение к этому имеет тетя Августа? — удивилась леди Беррингтон.
— В своем дневнике она очень красочно описала то, что происходило в высшем свете,— объяснила Мерайза.— Я собираюсь воспользоваться ее дневником, чтобы изобразить не только членов королевской фамилии, но и их окружение: подхалимов и льстецов, так и не изменившихся за целое столетие.
— Но ведь ты не имеешь ни малейшего представления о том, что происходит в этих кругах,— резко произнесла леди Беррингтон.
— Вы будете удивлены, когда я покажу вам, как много можно прочитать на страницах "Таймс",— возразила девушка.— Вот, к примеру, то, что происходило в шестидесятые годы. Племянник и наследник графа Уиклоу умер в публичном доме, а его вдова пыталась выдать усыновленного ребенка за его прямого наследника. Папа был знаком, с лордом Уиллоуби д'Эрсби, председателем английской судебной палаты, который, воспользовавшись деньгами своей любовницы-француженки, сбежал с ее горничной!
— Никогда не поверю в это! — сдавленным голосом пробормотала графиня.