Уроки разбитых сердец
Шрифт:
Лесли, для которой резкая отповедь сестры явилась полной неожиданностью, предпочла покинуть поле боя и потопала прочь, вне себя от ярости. Так Джоди получила долгожданную возможность побыть с матерью вдвоем.
— Тебе нужно немного успокоиться, дорогая, — сказала мама. — Мне очень нравится ароматерапия с массажем, чудесная вещь, она действительно помогает снять напряжение. Ты как будто заново рождаешься. Лесли этого всего не любит, она обычно ограничивается маникюром.
Джоди воспользовалась телефоном у стойки администратора, чтобы позвонить в салон красоты. На звонок
— На этой неделе у нас чудесная программа для будущих мам, — добавила она, — может, это заинтересует кого-то из вас.
Джоди собиралась было сказать «нет», но вдруг ее осенило: она отчетливо вспомнила, как сидела в «Доротас» вместе с Аннелизе и ей пришлось срочно нестись в туалет, потому что у нее внезапно начались месячные. Живот сводило спазмами, и Джоди вынуждена была вернуться домой, а Аннелизе еще сходила для нее в аптеку за болеутоляющим.
Это случилось шесть недель назад. Полтора месячных цикла… Складываем дважды два и получаем… ребенка. Ее охватило знакомое лихорадочное волнение, но теперь к нему примешивался страх. Ведь в прошлый раз у нее случился выкидыш.
А что, если… Нет, повторения ей не вынести.
— Знаете, я бы хотела записать на завтра не троих, а только двоих, — сказала она физиотерапевту. — Массаж лица, маникюр и педикюр для моей тети Лесли Баркер (она остановилась в гостинице) и сеанс ароматерапии с массажем и чисткой лица для мамы, Карен. Приходить к одиннадцати часам? Обеим? Прекрасно, большое спасибо.
Джоди поспешила вернуться к Карен.
— Мама, вас с Лесли записали на одиннадцать, но я совсем забыла, что собиралась завтра навестить одну пожилую женщину в пансионате. Это связано с историей Ратнари-Хауса. — Джоди сказала почти правду. Она действительно вот уже несколько дней собиралась повидать Виви Уилан, но никак не могла выбрать время. Визит в пансионат давал ей повод хотя бы на один день освободиться от тети Лесли. Сейчас, когда все ее мысли были заняты возможной беременностью и случившимся с Аннелизе несчастьем, Джоди хотелось держаться как можно дальше от Лесли. Вдруг она все же беременна?
Джоди, зажмурившись, села на бортик ванны и медленно открыла глаза, не решаясь посмотреть на трубочку. На белом фоне были отчетливо видны две жирные голубые полоски. Две полоски. Беременна. Она долго сидела на краю ванны, прижав ладони ко рту, ошеломленная своим открытием. Если бы только знать наверняка, что на этот раз все пройдет благополучно. Тогда страх отпустил бы Джоди, и она была бы совершенно счастлива. Но кто может обещать, что ужас, через который ей пришлось пройти, не повторится?
Из бесед в группе поддержки она узнала, что у некоторых женщин случалось несколько выкидышей, прежде чем им удавалось благополучно выносить ребенка. Джоди боялась, что у нее не хватит мужества выдержать это испытание второй раз.
«Не паникуй, — сказала она себе и осторожно положила тест в ящик с бельем. — Займись-ка лучше делами и не трусь».
Она взяла свои записи и магнитофон. Лучший способ успокоиться и привести мысли в порядок — это поговорить с Виви Уилан.
Пансионат «Лорел три» занимал длинное двухэтажное здание, окруженное великолепным парком. Аннелизе приходила сюда два-три раза в неделю, навестить Лили.
— Я хотела бы посетить миссис Виви Уилан, — обратилась Джоди к привратнице. Она полагала, что в пансионате имеется служба охраны, и готовилась к тому, что придется объяснять цель своего визита.
— Прекрасно, миссис Уилан любит гостей, — приветливо сказала вахтерша. — Проходите, слева вы увидите лестницу, которая ведет на веранду. Позвоните оттуда, и вас впустят.
— Спасибо, — отозвалась Джоди, удивленная отсутствием всякого контроля за посетителями. Аннелизе хвалила «Лорел три», говорила, что там красиво и уютно, но не услышала, что туда свободно впускают кого угодно.
Внутри пансионат казался чудесным местом для отдыха: яблочно-зеленые стены, приятный запах свежей выпечки, приглушенная симфоническая музыка, льющаяся из радиодинамиков, и никаких стонов или криков. Двери вели в просторный, ухоженный сад, где в тени зонтиков сидели обитатели пансионата. Кое-кто удобно расположился в креслах на террасе. Местный персонал носил белые халаты, но обычной для больницы суеты и спешки здесь не было и в помине. Сестры сидели рядом с пациентами, разговаривали, улыбались, похлопывали по руке своих подопечных или держали чашку, помогая кому-то пить.
— Я ищу миссис Уилан, — заговорила Джоди с одной из сестер.
— Она здесь, сидит за последним столиком, на солнышке.
Виви Уилан оказалась маленькой кругленькой старушкой с белым пушком на голове и с сияющей доверчивой улыбкой. Сиделка кормила ее кусочками фруктов, и когда Джоди опустилась в соседнее кресло, миссис Уилан радостно воскликнула:
— Сара! Чудесно! — и улыбнулась с отстраненной доброжелательностью человека, давно утратившего связь с реальностью.
Джоди вдруг поняла, почему посетителей здесь не подвергают строгим проверкам при входе. Дверь на веранду не открывалась без звонка снаружи, и сад был обнесен высокой изгородью. Обитатели пансионата никак не могли выйти за пределы территории, а гостей здесь бывало не так уж много. Веранда тщательно запиралась, потому что большинство стариков жили в мире собственных фантазий.
Джоди пожалела, что, боясь показаться навязчивой, не приходила сюда раньше, навестить Лили. Теперь она понимала, что в таком месте, как это, рады любому гостю: если тебя посещают, значит, ты еще не забыт.
— Нет, это не Сара, — мягко сказала сиделка и добавила, обращаясь к Джоди: — Сара была ее сестрой.
— Здравствуйте, миссис Уилан, я Джоди Бекетт, — ласково произнесла Джоди. — Доктор Магарри рассказывал мне о вас.
Миссис Уилан безмятежно кивнула все с той же счастливой улыбкой.
— Я не хочу выдумывать несуществующие обстоятельства, которые якобы привели меня сюда, — обратилась Джоди к сиделке. — Я пытаюсь написать книгу об истории Ратнари-Хауса. Доктор Магарри (я имею в виду старшего доктора Магарри) посоветовал мне поговорить с миссис Уилан, потому что ей хорошо знакома история Тамарина, но теперь я вижу, что эта затея неуместна и мне лучше уйти.