Уроки разбитых сердец
Шрифт:
— Я просто не мог думать ни о чем другом, — усмехнулся Джейми. — В военном министерстве не слишком-то мной довольны. Скоро мне придется вернуться на подлодку. — Джейми замолчал. Моряки никогда не говорят, куда они отправляются, это непреложный закон. Умом Лили это хорошо понимала. Умом, но не сердцем. Если Джейми уйдет в море, ей важно будет знать, где он, чтобы следить за событиями, вчитываться в газеты, прислушиваться к сообщениям радио, всматриваться в кадры кинохроники. Так по крайней мере она сможет быть ближе к нему.
Она почти ничего не знала о подводных лодках, но четко усвоила одно их отличие от военных кораблей: если субмарина сбита, у экипажа нет никакой
— Нам не следовало этого делать, — с горечью проговорила она. — Боюсь, за это нас ждет наказание. Ты женат, и это навсегда, так учит моя вера. Разве у нас может быть будущее?
— Я сыт по горло рассуждениями о будущем, — тихо произнес Джейми. — Все вокруг только о нем и говорят. Если мы выиграем эту войну, если союзники продвинутся к этому рубежу, если противник сдаст позиции… А как же настоящее? Как быть с тем, что мы чувствуем сейчас? Несколько лет назад я совершил ошибку и женился, и каждый день, с тех пор как встретил тебя, я не перестаю об этом думать. Что же мне делать с этим?
— Совершил ошибку? — Именно это ей и хотелось услышать. Джейми ошибся, он выбрал себе не ту женщину. Но католическая церковь не признает развода. Узы брака священны, и ошибки во внимание не принимаются. Бог все видит и строго вершит свой суд. Нарушив запрет, можно поплатиться бессмертной душой. Слово Господне непреложно. С Господом не торгуются. — Расскажи мне, — попросила Лили.
Он крепче прижал Лили к себе и рассказал ей о Миранде, девушке, с которой вместе вырос. Они дружили с детства, а их матери считались лучшими подругами и стали подружками невесты друг у друга на свадьбе. В 1937-м Джейми и Миранда поженились.
— Я сразу же понял, что совершил ошибку, — признался Джейми. — В нашу первую брачную ночь… — Лили вздрогнула как от удара при этих словах. — …Миранда заперлась в ванной и расплакалась. Она ни за что не хотела выходить. Я сказал ей, что нам не обязательно заниматься любовью, что я не прикоснусь к ней, но она все равно отказывалась выйти.
— Почему?
— Она боялась меня, боялась акта любви. Она вела очень замкнутую жизнь и не представляла, что происходит между мужчиной и женщиной. Не знаю, что там наговорила ей мать перед свадьбой, но Миранда пришла в ужас. При гостях она еще как-то держалась, но когда мы остались одни, ее как будто прорвало.
Лили теснее прижалась к Джейми.
— И что же ты сделал?
— Я провел всю ночь на полу. Это была не самая лучшая брачная ночь, но не это меня пугало. Я думал о будущем. Если женщина тебя боится, не так-то просто преодолеть этот страх. Днем Миранда любила меня, но ночью в ней пробуждался животный ужас. — В голосе Джейми звучала скрытая боль. — Ей внушили, что мужчины грязные животные, что при закрытых дверях мы не в силах обуздать наши порочные инстинкты. Позднее она рассказала мне об этом.
— А ты не мог поговорить с ней об этом? Или поговорить с ее матерью?..
Джейми сокрушенно покачал головой.
— Проблема была как раз в матери. Это она убедила Миранду, что все мужчины грубые скоты. Мне не к кому было обратиться за помощью. Нам нужно было самим искать выход.
— И вы нашли его? — тихо спросила Лили.
— Нет. Так и не нашли. Моя мать и, как это ни смешно, мать Миранды все время говорят о «топоте маленьких ножек», интересуются, когда мы начнем обустраивать детскую. До войны я подумывал о разводе, но потом записался в армию,
У Лили больно сжалось сердце.
— Мне очень жаль, Джейми, но у нас нет будущего. Даже если ты разведешься, я не смогу выйти за тебя. Религия не позволяет нам вступать в брак с разведенными. Меня отлучат от церкви. Я не смогу на это пойти, не смогу жить без веры. — Джейми ничего не ответил, и Лили охватил гнев. Неужели он настолько слеп? — Ты должен понять, как много это для меня значит, — твердо сказала она. — Меня так воспитали, вера — часть меня, фундамент, на котором держится моя семья. Для тебя все по-другому, но я не могу отступиться от Бога.
Она представила себе родителей во время воскресной мессы, отрешенных, погруженных в молитву. Увидела себя во время первого причастия, в девственно-белом платье. Ее сердце взволнованно колотилось, когда она с гордостью и торжеством шествовала по проходу в церкви вместе с другими детьми. Ну как он не понимает, что она не может остаться с ним, если это грозит ей отлучением? Возможно, Бог простит ей сегодняшний грех, но только не брак с разведенным мужчиной.
— Ты правда в это веришь? — Джейми недоуменно нахмурился. — Веришь, что Богу есть хоть какое-то дело, за кого ты выйдешь замуж? И как же в таком случае Он поступит? Помнишь, когда мы с тобой познакомились, ты говорила о маленьких мальчиках в пижамках? Ты видела их в больнице. Казалось, они спали, а на самом деле были мертвы. Кто решил, что они должны умереть? Бог? Думаешь, он сделал верный выбор? Я так не считаю и готов поклясться, родители тех мальчиков со мной согласятся. Кто допустил эту безумную войну? Только не говори, что простые люди ее хотят. — Голос Джейми едва не срывался на крик. — Что, простые люди в Германии хотят, чтобы их сыновья истекали кровью, а дочерей разрывало на куски бомбами? Нет!
Иззи потрясенно смотрела на Джейми. Она часто задумывалась о войне, и всякий раз ее терзали сомнения. Трудно сохранить веру, когда приходится каждый день вытирать чью-то кровь и утешать несчастных, потерявших руку или ногу. Но Лили никогда не высказывала эти мысли вслух. Она молча исполняла свой долг, вносила крошечную лепту в общее дело, убеждая себя, что сомнения равносильны предательству.
— Если Господь повелевает Вселенной, то мне не нравятся Его методы. Я бы на Его месте подумал о мире.
— Господь призывает к миру, — не согласилась Лили.
— В самом деле? Значит, он недостаточно старается, потому что прямо сейчас продолжают умирать люди, и эта чудовищная бойня продлится еще несколько месяцев. Война сделала меня пацифистом, — угрюмо заключил Джейми. — Если бы союзники еще тогда, много лет назад, разобрались с Гитлером, все пошло бы по-другому. Мы просто стадо овец, Лили. Кто-то всегда принимает за нас решения, будьте Господь Бог или правительство. Если ты вечно уступаешь власть кому-то другому, то в конечном счете получаешь то, что заслужил.