Уроки разбитых сердец
Шрифт:
— Я не знала, — перебила ее Аннелизе, потрясенная только что свершившимся на ее глазах превращением. Еще минуту назад Нелл уверяла, что не способна причинить ей боль. — Думаешь, если бы я знала, то продолжала бы дружить с тобой? Мы ходили бы повсюду вместе как ни в чем не бывало, и я приглашала бы тебя к нам поужинать? — Она внезапно замолчала, не желая перечислять все новые и новые свидетельства своей слепоты. — Сколько же это длится? — в ужасе прошептала она. Аннелизе пыталась вызвать в себе гнев, но испытывала лишь бесконечную слабость и стыд — как она могла так чудовищно ошибаться в людях, которых знала всю жизнь?
Если бы ее предал кто-то один — Эдвард или Нелл, — другой остался бы поддержать ее, показать, что она по-прежнему любима. Но два самых близких человека сговорились и предали ее вместе.
— Не нужно притворяться, будто ты не знала, — презрительно фыркнула Нелл. — Ты все прекрасно видела. — В ее голосе звучала такая неприкрытая злоба, что Аннелизе вздрогнула, как от удара. — Ты можешь сколько угодно врать себе самой, но только не мне. Если вы двое так безумно любили друг друга, разве Эдвард пришел бы ко мне? Как по-твоему? Он пришел ко мне потому, что был тебе не нужен, ты сама его оттолкнула. Ты даже не понимала, как тебе повезло. Не ценила то, что имела. А я просто взяла то, что само шло ко мне в руки, и не собираюсь просить у тебя за это прощения.
Нелл сверлила подругу ненавидящим взглядом, ее переполняла дикая ярость: «Дорогой, бесценный Эдвард всецело принадлежал этой глупой курице, а она и не сознавала, каким сокровищем обладает».
Что ж, теперь благодаря ее глупости сокровище принадлежало другой.
Аннелизе вспомнила бесчисленные субботние вечера, когда она приглашала к себе в гости Нелл. Она всегда стараясь, чтобы их застолье выглядело как совместный ужин троих друзей, а не попытка счастливой супружеской пары поддержать несчастную вдову, вынужденную коротать долгие унылые вечера в одиночестве. Дэн, муж Нелл, умер десять лет назад, и все эти годы Аннелизе старалась окружить овдовевшую женщину заботой и вниманием, чтобы подруга почувствовала себя частью их с Эдвардом семьи. Она делала это ради дружбы, но, может быть, Нелл видела в ее поступках что-то другое? Жалость? Или желание порисоваться? Дескать, смотри, у меня есть муж, а у тебя нет. Приходи к нам поужинать, пусть тебя скрючит от зависти. Какие еще нелепые мысли могли прийти ей в голову?
— Я думала, что ты достаточно хорошо меня знаешь, Нелл. Если бы я догадывалась, что у вас с Эдвардом… — ей тяжело было это произнести, — …роман, я бы не стала молчать. Может, у меня и много недостатков, но я всегда старалась быть честной. Вспомни, как часто мы говорили о том, что в дружбе очень важна искренность. Мы все трое презирали фальшивых, двуличных людей, тех, кто кажется добрым и чистосердечным, а на самом деле только притворяется.
Внезапно Аннелизе охватил гнев. Эта женщина и Эдвард лгали ей. Они уверяли, что ценят честность и прямоту, а сами неизвестно сколько времени обманывали ее. А теперь еще Нелл пытается свалить всю вину на нее.
— Я не понимала, что происходит, — резко отчеканила она. — Возможно, тебе приятнее было верить в обратное и думать, будто ты крадешь у меня мужа с моего молчаливого одобрения, но это не так.
— Прости, Аннелизе. — В дверях появился Эдвард. В руках он держал пластмассовую коробочку с таблетками от мигрени. Вид у него был подавленный. — Я знал, что ты ни о чем не догадываешься. Мне хотелось думать, что тебе все известно, так было бы проще, но на самом деле я знал.
— Как давно длится эта ваша связь? — спросила Аннелизе, подчеркнуто не обращая больше внимания на Нелл.
— Не так уж и долго, — отозвался Эдвард.
— С начала акции по сбору средств для «Лавки королевского общества спасения на водах», — перебила его Нелл, не потрудившись хоть как-то смягчить удар.
«Значит, уже год с лишним», — отметила про себя Аннелизе.
— Полагаю, вы только ждали подходящего случая, чтобы поставить меня в известность? Моего дня рождения? Или, может быть, Рождества?
— Ты бы все равно узнала рано или поздно, — холодно возразила Нелл. — Почему бы не сейчас?
Обе женщины посмотрели на Эдварда, но тот лишь беспомощно пожал плечами. Аннелизе почувствовала, как гнев в ее душе превращается в холодную ярость. Слова слетели с ее губ прежде, чем она успела их обдумать.
— Тебе лучше собрать свои вещи, Эдвард. А тебя, Нелл, я попрошу подождать снаружи. Я больше не желаю видеть тебя в своем доме. Можешь отправляться к себе и ждать Эдварда там. Ему понадобится место, где держать вещи.
С трудом преодолевая слабость и подступающую тошноту, Аннелизе поднялась и перешла в гостиную. Там впервые за много лет она налила себе крепкого бренди, взяв бутылку с дурацкого круглого столика на колесиках. Эдвард его обожал, а она терпеть не могла. «Вот пускай и забирает его прямо сейчас», — угрюмо подумала она.
Некоторое время из кухни доносились приглушенные голоса, потом хлопнула дверь и послышался шум мотора. Нелл уехала.
И сразу же пришло облегчение. Видеть Нелл у себя в доме, дышать с ней одним воздухом было невыносимо, словно эта женщина источала отраву. Смертельный яд, незримый, неосязаемый и потому особенно опасный. Прикончив первый бокал бренди, Аннелизе налила себе второй. Нелепо было напиваться до бесчувствия, но именно этого ей сейчас и хотелось. Оглушить себя. Впасть в оцепенение. Она уселась у окна н принялась разглядывать залив, стараясь не прислушиваться к звукам, доносящимся из спальни, где Эдвард собирал вещи.
Когда Бет превратилась в подростка, Аннелизе научилась искусству слушать — улавливать и распознавать звуки. Если маленький ребенок бродит по кухне, это совсем другое. Вот открывается дверца холодильника, ваше чадо с трудом снимает крышку с бутылки молока, делает глоток и горестно вздыхает, пролив немного на пол. Ничего таинственного.
Матери подростков напрягают слух, чтобы уловить тайные сигналы, понятные лишь им одним. Какая музыка сейчас зазвучит? Выбор компакт-диска может рассказать о многом, нужно только уметь слушать.
Группы «Оазис» и «Каунтинг кроуз» можно было считать добрым знаком. Медленная тихая мелодия чаше всего говорила о том, что Бет немного устала и хочет отдохнуть. А вот Сюзанна Вега предвещала беду. Бет включала ее, когда бывала в полном раздрызге.
Придется все рассказать Бет. При мысли о неизбежном разговоре с дочерью миссис Кеннеди устало закрыла глаза.
Хлопнула задняя дверь, и Аннелизе вздрогнула. Эдвард ушел. Она подбежала к боковому окну и увидела, как он кладет в машину небольшой чемодан и спортивную сумку. Эдвард почти ничего не взял с собой. Только одежду. Означало ли это, что он собирается вернуться? Или же ему настолько не терпится переехать к Нелл, что он готов пожертвовать своими пожитками? Кто знает?