Уроки разбитых сердец
Шрифт:
— Да ладно тебе, — нимало не смутившись, отмахнулась Коринна. — Мы все тут женщины, и мы гордимся своим телом. Наша жизнь подчинена циклам, Ивонна. Великая сила, заложенная матерью-природой, движет нами.
В любой другой день Аннелизе только усмехнулась бы: чудачка Брейди бывала на редкость комичной, когда заводила свою шарманку о матери-природе. Мать-природа несла ответственность за все на свете — от пагубного пристрастия Коринны к молочному шоколаду до сомнительного поведения доктора Берка из телесериала «Анатомия Грей». Может, и в том, что Эдвард ушел к Нелл, виновата все та же мать-природа? Вмешалась великая
Ей хотелось выскользнуть из лавки незамеченной, но момент был упущен.
— Привет, Аннелизе… О Господи, дорогая, у тебя такой усталый вид! Бедняжка. Погоди, у меня кое-что есть для тебя. — Коринна запустила руку в объемную сумку, сшитую из пестрых кожаных лоскутков, которую вечно таскала с собой, и принялась перебирать содержимое. От сумки исходил резкий неприятный запах — напоминание о бесчисленных пузырьках со всевозможными снадобьями, пролитыми в бездонные кожаные недра. — Может, он выглядит немного странно, дорогая, но этот гриб творит чудеса. Только не забывай добавлять в него воды и пей настой не реже…
— Спасибо, Коринна, — поспешно перебила ее Аннелизе, всерьез испугавшись, что ее вот-вот вырвет от одной только мысли о настое гриба. — Извини, но сейчас я очень спешу. Как-нибудь в другой раз. Пока.
Она почти выбежала из лавки, схватив в охапку куртку и сумочку. Выдержка отказала ей окончательно.
Несмотря на внушительные габариты, Коринна при желании была способна развить неплохую скорость, и подгоняемая страхом Аннелизе пустилась бежать вниз по Филлиберт-стрит, дико озираясь в поисках убежища. Оно нашлось почти сразу. «Форзац» — бестолковый магазинчик, тесно заставленный книжными стеллажами, где львиную долю составляли детективы — отгородился от окружающего мира затемненными окнами, так что с улицы почти невозможно было разглядеть, что творится внутри.
Аннелизе с облегчением перевела дух. В «Форзаце» никто не станет донимать ее разговорами. В магазине действовало непреложное правило: здесь разрешалось лишь улыбаться и кивать.
Она поспешно рванула на себя дверь и тут же устремилась самым дальним стеллажам, в секцию классики. Остановившись перед ровными рядами книг, она медленно провела пальцем по переплетам. Интересно, когда она в последний раз брасса в руки Джейн Остен?
Постепенно Аннелизе успокоилась. Ее никто не преследовал. Коринна не бросилась за ней в погоню. За порогом благотворительной лавки можно было больше не притворяться и быть собой. Правда, существовало одно «но»: Аннелизе плохо себе представляла, кто она такая. Ощущение было странным, обескураживающим. На мгновение Аннелизе показалось, что почва уплывает у нее из-под ног. Ее пронзило абсурдное чувство нереальности всего происходящего, будто ее душу по ошибке вселили в чье-то чужое тело и насильно навязали жизнь, о которой она не имеет ни малейшего представления.
«Нет, о Господи, только не это!»
Рядом с секцией классики тянулись стеллажи с книгами из серии «Самосовершенствование личности». Дыхание Аннелизе снова участилось. «Нет, это никуда не годится. Надо дышать глубже. Вдох, потом считаем до четырех и медленно выдыхаем». Уже через пару минут она смогла сфокусировать взгляд на книжных корешках. Самосовершенствование. Аннелизе не раз заглядывала в этот отдел и знала наверняка, что здесь нет учебного пособия «Основы медитации для тех, кого достал этот долбаный мир».
«Большое упущение. Незаполненная ниша на книжном рынке», — хмуро подумала она. Не нашлось на полках и справочника «100 способов убить мужа и бывшую лучшую подругу». Зато здесь было полно брошюр о том, как победить депрессию с помощью всевозможных ухищрений — от позитивной визуализации до правильного сочетания особых пищевых добавок, — рецепты на любой вкус.
В свое время Аннелизе проглотила массу подобной литературы, стремясь разобраться в себе. Она рассеянно обвела взглядом брошюры. Большинство из них уже пылилось на полках у нее дома, за исключением разве что самых новых. К сожалению, от них было мало проку. От депрессии не избавишься, прочитав подробную инструкцию.
Не так-то просто выбраться из вязкой черной трясины, которая с каждым днем засасывает тебя все глубже. Аннелизе сердито нахмурилась, разглядывая книги, ее вдруг охватил гнев. Эти жалкие писаки притворяются, что знают, о чем идет речь. Чертовы мозгоправы и бесчисленные гуру от психиатрии кропают свои книжонки о депрессии! Да они и понятия не имеют, что это такое. Ты словно проваливаешься в темную смрадную яму, куда не проникает свет, где невозможно представить себе нормальную, здоровую жизнь, где у тебя все валится из рук, и ты ни на что больше не годишься.
«Аннелизе, давай поговорим, открой дверь, ну пожалуйста». Аннелизе снова услышала голос матери из далекого прошлого. Дорогая мама. Она старалась изо всех сил. Но судьба сыграла с ней злую шутку: ей досталась замкнутая и чересчур серьезная дочь, полностью погруженная в свой собственный мир. Аннелизе выросла в самой обыкновенной, простой и дружной семье, где все были добры к ней, но решительно не знали, как вести себя с этим странным ребенком.
«Может, ты хотя бы скажешь мне, что случилось?» — настаивала мать. «Я не знаю», — отвечала Аннелизе.
Она действительно не знала. Ее никто не задел, никто не обидел. Просто она была очень впечатлительной девочкой и переживала все намного острее, чем старшая сестра Астрид, ближайшая к ней по возрасту. Временами Аннелизе не могла избавиться от необъяснимого страха и тревоги, словно тяжелое темное облако наплывало и окутывало ее, подавляя волю, путая мысли.
Аннелизе было пятнадцать, когда она поняла, что далеко не все люди испытывают это мучительное беспокойство, что она не похожа на других.
И вот теперь, сорок лет спустя, в маленьком книжном магазинчике Тамарина на Аннелизе Кеннеди вновь навалилась мерзкая сосущая чернота, только теперь к ней примешивалась откровенная паника. Все поплыло у нее перед глазами, в ушах зазвучал противный гул, словно где-то вдалеке начали тревожно бить в барабаны. Назойливый монотонный звук — порождение ее больной фантазии — в эту минуту был для Аннелизе более реален, чем книги, теснившиеся на полках. Она давно не вспоминала о нем, в последние годы он являлся к ней только в кошмарных снах. Гул заполнял ее голову, неся с собой страх. Всепоглощающий животный ужас.