Уроки верховой езды
Шрифт:
Я подхожу к деннику Гарры. Прохожу мимо. Останавливаюсь у денника Гарри. Я больше не ощущаю, что это денник Гарри. Теперь, скорее, это денник Бержерона. Да и тот скоро уедет от нас. Будь здесь Гарра, я переставила бы его сюда в ту же секунду, как опустеет этот денник. Это самое лучшее помещение, главные апартаменты в конюшне…
Я прячусь в комнате отдыха, но скоро в дверном проеме появляется Дэн.
— Привет, — говорит он. — Ты как, нормально?
— Не знаю, — говорю я.
Я лежу на облезлом
Дэн делает шаг вперед, обозревая эту картину.
— Сделай доброе дело, а? — говорю я. — Запри дверь.
Он останавливается.
— В смысле, с той стороны? Или с этой?
— С этой, — говорю я.
По-моему, он вздыхает с облегчением. Закрывает дверь, со щелчком прижимает кнопочку в центре ручки. И подсаживается ко мне на диван. Он так близко, что я касаюсь его бедром. Он берет мою руку и укладывает себе на колено.
Он ничего не говорит. Просто сидит рядом, держит меня за руку, и я благодарна ему за молчание. Потом я тихо опускаю голову ему на плечо.
Я говорю:
— Я видела, как ты беседовал с Евой.
— Ну да. И, мне кажется, тебе было бы тоже интересно это послушать.
— Ну-ка, ну-ка. — Я выпрямляюсь и поворачиваюсь к нему.
— Она спрашивала, какие курсы необходимо окончить, чтобы ее в ветеринарное училище приняли. И еще — не буду ли я возражать, если она и зимой в центре помогать будет…
До меня постепенно начинает доходить смысл услышанного.
— Дэн… — шепчу я.
У меня нет слов, только влага закипает в глазах.
— О Дэн…
И я реву в три ручья.
Он притягивает меня к себе и крепко обнимает. Я хочу растаять в его руках, растаять в самом прямом смысле слова и навсегда остаться в таком состоянии. Я прямо чувствую, как сила перетекает из его тела в мое.
Очень скоро я самым естественным образом принимаюсь гладить его руку и плечо. Робко и осторожно, словно изучая. Потом поднимаю голову. Его синие глаза смотрят так пристально, что у меня в очередной раз перехватывает дыхание.
Я целую его. И его губы немедленно отзываются. Они мягкие и теплые, лицо гладкое. Он берет мое лицо в ладони и целует меня до того нежно, что я опять словно бы таю.
Откинувшись, я расстегиваю молнию на платье.
— Аннемари…
— Ш-ш, — шепчу я, выскальзывая из верхней половины платья.
Он смотрит на мою грудь. Два бледных холмика в черном кружеве лифчика. Потом снова переводит взгляд на лицо. И косится на окно.
— Нас никто не может увидеть?
— Нет, — говорю я. — Только всадник на лошади.
Таких, как я, наверное, ждет десятый круг ада. Тех, кто занимается любовью спустя всего несколько часов
Потом мы лежим, переплетя руки и ноги. Дэн вытянулся вдоль спинки, а я — у него под боком, этак развратно закинув на него ногу. Он проводит кончиками пальцев от плеча до бедра и обратно. Гладит рваный шрам на моем животе, грудь, вздернутый сосок. Наклоняется и целует меня в ухо.
— Ты неверо…
Он не договаривает. Снаружи какой-то шум. Мы сперва замираем, потом вскидываемся на локтях, выглядывая в окошко.
Ева вывела на манеж Бержерона и собирается сесть в седло. Одна нога в стремени, повод в левой руке. Берется за луку — и вот она уже в седле.
Дэн хватает меня за плечо, и мы тихо перекатываемся на пол. Я приземляюсь сверху, сердце отчаянно колотится.
— Господи, — говорю я и зажимаю себе рукой рот.
Пальцы так и дрожат.
— Тихо, — шипит Дэн.
Его губы вплотную у моего уха.
Я смотрю туда, где осталась наша одежда. Безнадежно. Не дотянуться.
— Боже, Дэн, что делать-то будем?
Он по-прежнему придерживает меня. Потом, ерзая бедрами, утягивает нас обоих к стене под окном.
— Пока ничего сделать невозможно, — говорит он, когда мы там устраиваемся.
— Она нас может увидеть? Если она…
Дэн перекладывает меня, зажимая между собой и стеной. И прикрывает пальцем мои губы.
— Она нас не увидит. Но нам не выбраться, пока она на манеже.
Я в отчаянии кошусь на окно.
— Не волнуйся, — говорит Дэн. — Она точно нас не увидит. Обещаю.
Он жмется ко мне, втискивая в угол. Дыхание у него теплое и влажное.
— Во всем надо видеть хорошее. Можно было и в худшем месте застрять…
Я чувствую себя за ним как за стеной, только стена живая, теплая… и такая приятная. Невзирая на пикантность ситуации, в которой мы оказались, я устраиваюсь со всеми возможными удобствами и… невероятно, но факт — чувствую этакое шевеление около обнаженного бедра.
— Дэн, — говорю я потрясенно.
Он отводит мои волосы и кончиком языка касается уха.
— Ммм… — отзываюсь я, и сладостная дрожь пробегает по телу.
— Я люблю тебя, Аннемари.
— О Дэн…
— Отвечать не обязательно, — сообщает он мне по-прежнему шепотом. — Я просто хотел тебе это сказать.
От наплыва чувств у меня перехватывает горло, а глаза снова полнятся слезами.
— О Дэн, — говорю я и чувствую, как он тихонько пододвигает меня в соответствии со своими намерениями. — Я тебя тоже люблю. Правда, правда, правда…