Уроки жизни
Шрифт:
До сих пор у меня складывалось впечатление, что среди членов «Реформ-клуба» либерал-юнионистов никак не меньше, чем радикалов. Мне, кроме того, ничего не известно о существовании предписаний, которые препятствовали бы им баллотироваться в Парламент и получать поддержку с какой бы то ни было стороны.
Если бы нечто подобное имело здесь место, на что и намекает Ваш корреспондент, я, конечно, безоговорочно согласился бы с решением совета клуба по этому вопросу.
Искренне Ваш
А. Конан-Дойль
27 сентября
Доктор Дойль и его работа в Южной Африке
«Скотсмен»
3
Милостивый государь!
Насколько мне стало известно, во время встречи у сэра Льюиса Мак-Айвора прошлым вечером кто-то заметил, касаясь моей работы в Южной Африке, что я отправился туда «из деловых соображений».
Я никогда не стал бы сам поднимать эту тему, но поскольку такое заявление прозвучало, позвольте мне заявить, что за работу там я не получил ни шиллинга, и считаю, что посвятил её своей стране. Моя поездка не только не принесла мне доходов, но и обошлась в двести фунтов. Неловко обременять читателя этими личными деталями, но не я заговорил об этом первым.
Ваш и т. д.
А. Конан-Дойль
Отель «Олд Уэверли»
Южный округ Дублина
«Айриш таймс»
3 октября 1900 г.
Сэр! Позвольте мне, ирландцу, проживающему за пределами Ирландии, сказать слово о кандидатуре мистера Планкетта и о противодействии, которое ему оказывается. Любому стороннему наблюдателю ясно, что в течение многих лет Ирландия нуждается в центристской партии, свободной от всяких религиозных и политических разногласий, готовой протянуть руку как левым, так и правым, и таким образом дать со временем любому ирландцу (независимо от того, живёт ли он на севере или на юге) возможность почувствовать, что у него есть родина, общая для всех её граждан, которым нет причин разъединяться на два лагеря. Поменьше бы нам религиозного догматизма и политической озлобленности с обеих сторон — тогда, возможно, Ирландия смогла бы объединиться на основе идей национального единства и долга перед Империей.
Создание такой партии представляется мне насущнейшей необходимостью нашей политической жизни. Мистер Горас Планкетт — один из тех, кто в последние годы выступал за её создание: он понимает важность компромиссов, предполагающих, что ирландцы любого вероисповедания должны, отринув мелкие разногласия, взглянуть друг на друга как братья; только в этом случае страна может прийти к миру и процветанию.
Создание организации, которая объединила бы разумных и трезвомыслящих людей, способных живой стеной встать между изуверами-фанатиками с обеих сторон, представляется серьёзной задачей. Будучи кандидатом в Парламент от юнионистов, я тем не менее опечален узколобой нетерпимостью ирландских юнионистов, препятствующих продвижению кандидатуры человека, который более чем кто-либо из ныне живущих ирландских политиков мог бы принести пользу своей стране. Заняв такую позицию, они лишатся поддержки людей, которые, подобно мне, не столько заинтересованы в победе своей фракции, сколько всей душой желали бы видеть Ирландию богатой и счастливой частью Империи, созданной не в последнюю очередь при участии ирландского мужества и ирландского интеллекта.
Искренне Ваш
А. Конан-Дойль
Андершоу, Хайндхэд, Хаслмир
Доктор Конан-Дойль и католическая церковь
«Скотсмен»
15 октября 1900 г.
Милостивый
Мне пришлось подождать, пока не спадёт ажиотаж вокруг избирательной кампании, прежде чем адресовать Вам это письмо в надежде, что Вы поможете мне таким образом обратиться к избирателям центрального района по поводу недавней предвыборной гонки.
Наверняка те, кто следил за событиями в этом избирательном округе, помнят, как утром в день выборов на стенах появились триста плакатов, утверждавших, будто бы я — папский заговорщик и эмиссар иезуитов, призванный вести подрывную работу среди прихожан-протестантов. Нет сомнения в том, что эти плакаты, встречавшие рабочих, когда те утром шли на работу, нанесли мне значительный ущерб. Если я добавлю, что оказавший решающее влияние на ход выборов плакат не содержит в себе ни слова правды, то станет ясно, что инцидент являет собой пример вопиющего общественного скандала. В самый последний момент, когда не оставалось времени для опровержения с моей стороны, избиратели оказались вдруг под воздействием злобного и клеветнического заявления.
Я никогда не стал бы афишировать свои религиозные взгляды, но тема была поднята настолько недвусмысленно, что теперь этого невозможно избежать. Позвольте мне раз и навсегда прояснить свою позицию.
Я не являюсь последователем Римской католической церкви; более того, не был им со школьной скамьи. В течение двадцати лет я страстно выступал в поддержку полной свободы совести и считаю, что любая заскорузлая догма недопустима и в сущности антирелигиозна, поскольку голословное заявление она ставит, вытесняя логику, во главу угла, чем провоцирует озлобленность в большей степени, нежели любое иное явление общественной жизни. Нет, наверное, ни одной книги, в которой я не пытался бы выразить это своё убеждение; одна из них — «Письма Старка Монро» — целиком посвящена этой теме.
Если я добавлю, что посещаю в Лондоне церковь мистера Войзи на Своллоу-стрит, то станет очевидно, насколько терпим я в своих религиозных взглядах, основывающихся на почтительном теизме, а не на учении той или иной секты. Думаю, самый благоприятный с точки зрения счастья человечества ход развития религиозной мысли в будущем состоит в том, чтобы представители различных вероисповеданий обратили своё внимание на имеющуюся между ними общность вместо того, чтобы делать упор на разделяющие их догматические и ритуальные элементы, к сути христианства не имеющие никакого отношения.
Вот и всё о предмете, к обсуждению которого мне не хотелось бы возвращаться. Мои давние связи с Католической церковью не оставили во мне никаких горьких чувств по отношению к этому глубокоуважаемому институту, в рядах которого состоят самые благочестивые люди из тех, что встречались мне на жизненном пути. Вспоминая собственный опыт недавнего прошлого, я могу достаточно ярко представить себе, каким клеветническим нападкам они подвергаются. Но каждый человек несёт в себе собственные душу и разум; руководствуясь их зовом, он и должен идти вперёд. Этот прямой путь открылся передо мной с той поры, как я оставил позади детские годы.
Таковы мои религиозные убеждения; пусть теперь читатели сами судят, насколько несправедливы были обвинения, использованные в этих оскорбительных плакатах. В высшей степени авторитетные источники проинформировали меня о том, что недавно принятый Закон о противоправных действиях от 1895 года предоставляет мне реальный способ юридического воздействия на нарушителей. Однако, как бы ни наказали теперь человека, несущего ответственность за появление плакатов, ничего этим уже не исправишь. Я предпочёл бы огласить факты в надежде, что это само по себе предотвратит повторение столь вопиющего безобразия.