Уроки жизни
Шрифт:
1 июля несколько наших дивизий были остановлены пулемётным огнём. Они понесли тяжелейшие потери, причём артиллерия не сыграла в этом особой роли — прицельный траверс составлял лишь 250 ярдов. Проблема, следовательно, сводится к тому, чтобы защитить наших людей, насколько это возможно, от обстрела примерно с таких расстояний. Немецкие окопы на передовой не имели глубокой поддержки, так что, прорвавшись через «мёртвую зону», наша пехота не встретила бы затем сопротивления.
Осмелюсь предположить, сэр, что поставь мы эту задачу перед тремя неглупыми инженерами, они за несколько дней сконструировали бы щит, укрывшись которым, значительная часть наступавших благополучно преодолела бы путь к окопам. В пользу такого вывода свидетельствуют неоспоримые факты. Стальной
Допустим, что такие щиты будут выданы лишь бойцам первой штурмовой линии, вооружённым лишь связками гранат для подавления пулемётов. За ними последует вторая линия атакующих — с винтовками и, возможно, уже без щитов. Она захватит окопы, очистит их от неприятеля, а тяжеловооружённые пехотинцы будут тем временем отдыхать, готовясь к наступлению на следующую линию обороны. Разумеется, без ранений в руки-ноги мы бы не обошлись; наверное, взрывными средствами враг также сумел бы нанести нам урон. Но, осмелюсь предположить, с этого дня сообщения о том, как несколько британских дивизий оказались отброшенными пулемётным огнём и шрапнелью, стали бы совершенно немыслимыми. Почему бы не испробовать этот метод уже сейчас? Особых изощрений для этого не потребуется — достаточно будет обрезать стальной лист до нужных размеров и снабдить его перевязью-рукоятью. Преимущества щитов перед нательной бронёй очевидны: их можно разворачивать во всех направлениях, выставлять в качестве экрана над ранеными для защиты от снайперского огня.
Используемых сейчас личных средств защиты недостаточно. Кроме того, мне понятны чувства человека, который может позволить себе купить такое средство, но не решится надеть его на себя, видя, что ничего подобного нет у товарищей. Между тем мне приходилось читать письма людей, которым простейшие щитки спасали жизнь. Давайте же в порядке эксперимента (причём сейчас же) оснастим батальон настоящей бронёй. Только она, наконец, уравняет шансы атакующих и обороняющихся.
Искренне Ваш
Артур Конан-Дойль
Уиндлшем, Кроуборо, Сассекс, 25 июля
Волонтёры и униформа
«Волонтир трэйнинг корпс газетт»
26 июля 1916 г.
Сэр! Трудно поверить в серьёзность идущей сейчас дискуссии относительно замены нынешнего волонтёрского обмундирования на «хаки». Зачем менять форму, которую мы только что купили, понеся при этом значительные расходы? Почему вообще мы должны отказываться от того, что прямо ассоциируется с нашей благородной службой? Убеждён, что эта идея среди личного состава будет крайне непопулярна.
Искренне Ваш
Артур Конан-Дойль
Уиндлшем, Кроуборо, Сассекс
22 июля 1916 года
И снова о нательной броне
«Таймс»
4 августа 1916 г.
Милостивый государь!
Я получил много писем, касающихся обсуждаемого вопроса. «Мы часто говорим на эту тему, — пишет испытанный в боях офицер, — и сходимся на том, что необходимо изготовить хоть какие-нибудь бронированные щитки для личного пользования». Неужели наша страна, всегда славившаяся изобретательностью инженерной мысли, не в силах удовлетворить повсеместную потребность такого рода? Простейшая пластинка, наброшенная на шею, — и та будет лучше, чем ничего. Давайте изготовим хоть что-нибудь для скорейшего использования, а совершенствованием конструкции займёмся позже, по мере возможности. Прояви мы в этом деле хотя бы половину той энергии, с какой внедрялись противогазы, вопрос был бы решён. А ведь он имеет решающее значение не только для спасения человеческих жизней, но и для наших дальнейших побед. Главное, помочь штурмовикам прорваться через «мёртвую зону» — всё остальное уже не составит труда.
Мистер Вудворд в своём письме утверждает, что я недооценил вес щита. Не сомневаюсь в том, что он прав, но я ведь и не претендовал на точность выкладок. Если боец сможет нести своё бронезащитное средство, так ли уж важно знать его точный вес? Тем более что массивность имеет и свои преимущества: импульс пули, бьющей в лёгкую сталь, который может передаться телу и вызвать шок, будет поглощён тяжёлым щитом. Кстати, я получил информацию о том, что добавлением определённых элементов можно добиться утоньшения стали: это значит, что размеры, о которых я говорил, можно сократить, не подвергая риску жизненно важные части тела. Допустим, щит будет весить 80 фунтов; боец без амуниции (не считая шлема и сумки с гранатами) вполне справится с такой ношей. Затем можно было бы приступить к разработке специальных приспособлений для смычки отдельных щитов и обеспечения фланговой защиты.
Полковник Ньюэлл обращает внимание на трудности, связанные с транспортировкой подобных тяжестей. Полагаю, подвозить их можно будет в грузовиках, как мы это делаем с тяжёлыми боеприпасами. Были бы щиты, а уж наши доблестные снабженцы найдут способ доставить их к линии фронта. Главное сейчас — прекратить разговоры и делом помочь нашим солдатам выстоять под пулемётным огнём.
Искренне Ваш
Артур Конан-Дойль
Уиндлшем, Кроуборо, Сассекс
31 июля
О нательных щитах
«Обсервер»
20 августа 1916 г.
Сэр! Приведённое Вашим корреспондентом мнение лорда Сайденхэма относительно того, что использование бронещитка для сердца не «даст преимуществ при ведении боя» столь странно, что истолковано может быть лишь как недоразумение. Разве сохранение солдатской жизни не есть уже маленькая победа? Сколько раз наши временные удачи оборачивались поражениями из-за того только, что отряд, взяв рубеж, оказывался столь ослаблен потерями, понесёнными при наступлении, что не в силах был удержать завоёванных позиций? Что же касается невозможности для солдата, получившего удар пули в нагрудный щиток, продолжать бой (должно быть, это лорд Сайденхэм имел в виду), то позволю себе привести дословно рассказ одного сержанта.
«Мы свернули за угол. Лежавший у дальнего конца стены немецкий пулемётчик развернул свою адскую машину и тут же прострелил мне ногу. Я не стал останавливаться, но, почти уже до него добравшись, ощутил два удара в области сердца. Опять-таки, не мешкая, я ударил его штыком и лишь затем сел, чтобы осмотреть раны. С ногой дело было плохо, зато, расстегнув левый нагрудный карман с парой отверстий, я увидел, что обе пули пробили металлическое зеркальце и портсигар, но застряли в книге, которую я также нёс на груди».
Итак, раненный в ногу сержант смог продолжить путь в составе роты после того, как выдержал два пулевых удара в область сердца. Может быть, и он не получил «преимуществ при ведении боя»? Отчего же не создать специальные защитные средства, которые как минимум не уступали бы по эффективности зеркальцу с книжкой? Стоит заметить, что в данном случае выстрелы производились с близкого расстояния и были куда опаснее огня, которым обстреливаются предокопные «мёртвые зоны». Я не хочу сказать, что нагрудные пластины — предел наших мечтаний: наверняка можно сделать кое-что и получше. Мне лишь хотелось бы показать, что возражения лорда Сайденхэма (если они соответствуют цитатам, появившимся в прессе) с реальным положением дел не имеют ничего общего.