Уролога. net
Шрифт:
— Но…
— Диланян. У него заболевания, не совместимые с жизнью. Он протянет максимум месяц. Это терминальный рак. Не трогай его, слышишь? Дай ему умереть.
— Не моими руками. — Тушу сигарету, выхожу.
— Поезжай домой…
— Нет.
Реанимация. Гемоглобин падает… Промывная система не работает… Он так же кровит… Дежурный хирург принимает очередной аппендицит, со скучным лицом заказывает операционную…
Я слоняюсь поблизости от реанимации. Пациент еще в сознании. В очередной раз подхожу к нему.
— Вот видите, Оганес Эдуардович, до чего меня довели простым катетером? — улыбается он. Говорит с трудом, уже началась одышка. Крови мало, кислорода не хватает, мозг отдает приказ дышать чаще…
Я стою и понимаю, что на моих глазах умирает человек. Умирает с улыбкой, он смирился с этой мыслью… Но ему все равно чертовски хочется жить…
— Скажите, пусть мне снотворное сделают, — просит он. — А то до утра не засну…
«Милый, ты до утра не…» — Хорошо, что мысль остается невысказанной.
Сейчас, вот сейчас начнут пищать датчики. Начнут закрываться глаза… Будет белесая пленка на них, будут хрипы… Датчики начнут сходить с ума. Потом остановится сердце и загорится желто-красная лампа с противным, переходящим в чуть слышный ультразвук воем… Сейчас, сейчас… Анест толкнет меня, для порядку пару раз долбанет его током, потом пойдет покурить. И откроется счет в моем личном кладбище. Ведь он после моей операции закровил…
Анест толкает:
— Диланян, гемоглобин держится.
— Сколько?
— Семьдесят. Уже час.
— Но мне же запретили трогать его…
— Оперблок! Готовьтесь, ревизия мочевого пузыря!
— Через полчаса, — равнодушно зевает медсестра.
— Я через пять минут начну делать операцию на каталке.
— Поняла…
Ревизия мочевого пузыря. Разрез, открывается пузырь. Ни одной крупной ветки… Моя цистостома наложена правильно, классически, ход ее прямой… Диффузно кровит стенка мочевого пузыря рядом с точкой прохождения троакара…
Грубый, очень грубый шов. Остановить во что бы то ни стало! Иначе… Иначе он умрет.
Останавливаю. Сверху в пузырь устанавливаю еще одну, гораздо более толстую трубку. Контролирую кровотечение. Выхожу сухим настолько, насколько я не выхожу из плановых операций.
— Эй, что ты там сделал? — Анест шокировано смотрит на меня.
— Что такое?
— Гемоглобин растет! Через полчаса после того, как ты закончил!
— Ну, льете же кровь?
— Да хрен с гемоглобином! ДВС прекратился!
— Так быстро?
— Ага…
Сон. Несмотря на усталость — беспокойный и поверхностный больничный сон.
— …Известного конференции пациента ночью экстренно прооперировали, произвели ревизию мочевого пузыря, ушили стенки, остановили кровотечение. К утру состояние тяжелое, с положительной динамикой крови. ДВС прекратился.
В зале наступает гробовая тишина.
— Кто прооперировал? — тихо, как бы нехотя, роняет слова Клирашев.
— Диланян.
— Сделал-таки, — хмыкает Клирашев.
Я обреченно жду расстрела.
— Молодец. А теперь встал и пошел на хер отсюда. Через час я позвоню тебе домой. Чтоб сам взял трубку.
Я улыбаюсь. В конференц-зале смешки.
— Чего сидишь? Пошел на хер отсюда, тебе сказали…
С Клирашевым шутить нельзя, расстреляет. Я встаю и… домой… Дома хорошо…
Я тебя сегодня выписал, острая задержка. Я выписал тебя, как мы пишем, «с улучшением». После всей эпопеи я тебя стабилизировал и выписал. Ты ходишь сам, хоть и с двумя мешками. Онкологи говорят, что пойдут на вторую лучевую. Что будут продолжать твою терапию. А они так говорят, только если видят, что ты проживешь еще хотя бы полгода.
Ты не умер от моей руки. Я тебя выписал…
СТРАННЫЕ БЫВАЮТ ПАЦИЕНТЫ…
Надо отметить, что я довольно психически устойчивый человек.
Но, поверьте, иногда происходят события, которые срывают мозг.
Итак, консультативный прием. То есть ко мне записаны человек пятнадцать, а то и двадцать.
— Оганес Эдуардович, к вам просится женщина, без записи, говорит, что на пять минут.
— Знаем мы эти пять минут, — привычно бурчу я. — Ладно, пригласи.
Заходит женщина. Довольно миловидная, лет пятидесяти.
— Здравствуйте, — говорит, — Оганес Эдуардович, миленький!
— Здравствуйте, проходите. — Где бы я мог слышать этот голос, а?
— Я на секундочку. Показать!
— Давайте…
И тут женщина… Нет, поймите меня правильно, я не для этого специальность «урология» выбирал… Женщина быстрым движением стягивает с себя брюки, снимает трусы и… начинает хохотать. Явно притворно хохотать. Потом ее пробирает приступ кашля. Такое ощущение, что приступ тоже какой-то наигранный, что ли… Потом женщина умолкает, надевает трусы, брюки и с серьезным выражением лица говорит:
— Видели? А ведь пузырь полный!
С этими словами она достает из пакета… коробку моего любимого торта!
— Спасибо вам, доктор!
Нет, вы не подумайте, я умею не показывать эмоции. На лице ни один мускул не дрогнул. В смысле — не дрогнула жевательная мышца, дабы закрыть рот. И очень зря она не дрогнула. Немигающий доктор с открытым ртом — это как-то… Несолидно, что ли.
— Отлично, Вера Степановна. Поздравляю в-вас и с-с-себя заодно… Покажитесь через год, ладно? Не пропадайте.