Уровень атаки
Шрифт:
— Попал! — Филиппыч хлопнул Павла по плечу. — Давай еще!..
— Погоди, — прошептал тот. — Не так быстро…
Второй боец замер, глядя, как товарищ медленно валится навзничь. Потом снова посмотрел на людей уже совсем другим взглядом, наклонил голову и ринулся вперед. Его вытянутая рука окуталась голубым свечением, в рельсы под ногами с треском били маленькие молнии.
— Сейчас шарахнет… — выдохнул шеф, и Павел отреагировал помимо воли.
Палец на спуске дрогнул, торопливо выбирая последний миллиметр свободного хода, и «гюрза» раскатисто рявкнула навстречу врагу… В ответ тот сделал сложный
Должно быть, в этот момент нервы у Павла все-таки сдали. Сколько раз можно убивать человека в течение одного дня?! Из двух следующих выстрелов только первая пуля легонько дернула атланта за плечо, но тот почти не обратил на это внимания.
— Ты что творишь?! — крик Филиппыча перекрыл эхо выстрелов. — У меня «керамики» пять штук в обойме! Остальные — медь!
— Что? — Павел посмотрел на свое оружие, ставшее вдруг почти бесполезным.
— Целься лучше!..
Новая шаровая молния почти сумела взять верный прицел и в лохмотья разнесла дверь джипа. Жаркая волна ударила в лицо, на голове зашевелились наэлектризованные волосы.
— …Я тебя умоляю, — закончил Семен.
И вытащив «макаров» Павла, метнулся под ближайшую платформу.
— Семен!.. Черт! — Чтобы выразить возмущение, у Потапова не хватило слов. Он лишь сумел повторить за Филиппычем: — Давай, Головин… Лучше целься.
Три выстрела очередью хлопнули из-за бетонной опоры платформы. Одним из них Филиппыч даже умудрился почти попасть — у головы атланта мелькнула вспышка сгоревшей пули. В ответ, не стремясь к разнообразию, служитель сделал несколько вращательных движений кистями обеих рук, и в сторону платформы полетели сразу шесть ослепительно белых шаров. Плиты вздрогнули, из опоры полетели ошметки бетона и арматуры. Грунт, годами наносимый в бруствер под обрезом платформы, вскипел тучей пыли и вырванного дерна…
А Павел облокотился — почти лег — на капот нашедшего свое последнее пристанище «Лендкрузера», положил перед собой руки с пистолетом. Дым от колеса, чадившего в опасной близости от полупустого бака, растекался над головой вонючей тучей… Руки атланта снова наливались голубым свечением… Шеф бубнил над ухом, что служитель не бережет энергию и что надолго его не хватит…
Все это осталось там, снаружи. А внутри своего крохотного мирка Павел совместил прорезь прицельной планки в одну линию с мушкой и потянул спуск. Говорят — хороший стрелок не должен знать, в какой момент произойдет выстрел, но у данного экземпляра «Гюрзы» в механизме похоже образовалась выработка… Да, вот она, замеченная еще при первом выстреле легкая задержка курка… Значит, осталось дожать еще чуть-чуть, буквально на толщину волоса…
Цилиндрик из тяжелой керамики беспрепятственно преодолел защитное электрическое поле, пробил височную кость врага и рассыпался внутри его черепа множеством осколков. Свечение на руках атланта погасло, служитель мешком повалился на правый бок.
Потапов шумно вздохнул.
— Наконец-то… Со второго бы выстрела так… Помоги!
Из-за опоры платформы послышался стон.
— Е-мое… — выговорил Павел и бросился вслед за шефом.
Ни одна из молний в Филиппыча не попала, но какая-то из них все же влетела под платформу и разорвалась неподалеку. Пронин лежал, уткнувшись носом в дымящийся грунт и зажав уши руками. Из-под ладоней струилась кровь. Ни своих стонов, ни голосов подоспевших коллег он не слышал.
— Хватай под руки! — приказал шеф.
Вдвоем они выволокли Филиппыча на рельсы.
— Ну? Как? — отрывисто проговорил Потапов. — Стоишь?
Не особо рассчитывая на ответ, он осмотрел поле боя. Разгорающийся не на шутку джип, спрыгнувший с платформы «БМВ» и два трупа между ними с огнестрелом… А на обеих платформах по полсотни свидетелей погони, которые, когда иссякнет заряд «паузы», увидят результат перестрелки.
— Без «уборки» не обойтись, — заключил он свои наблюдения.
Павел на знакомое слово отреагировал быстро. Свободной рукой он извлек трубку и протянул шефу.
— Балда, — сообщил тот. — Мы же в «паузе», отсюда не позвонишь. И никто сюда не приедет…
— Почему? — не понял Павел.
— Так задумано… Пошли-ка отсюда, пока батарейка не села…
Взобраться на платформу помогла железная лесенка в ее торце, и Павел мысленно похвалил себя за то, что не снес ее машиной. Взобравшись на вершину насыпи, Потапов остановился и облегченно вздохнул:
— Молодцы ребята, чуть-чуть не успели.
Кто именно, Павел не стал уточнять — напротив места схватки вместе с остальными машинами в потоке застыла знакомая грязно-белая «семерка».
— Ну что же, — сообщил шеф и потянулся к поясу, — объясняться все равно придется, но хоть домой доедем спокойно…
Мир вздрогнул и ожил. В лицо ударил воняющий выхлопами порыв ветра, на платформах раздались испуганные выкрики людей, взвизгнула женщина… Белая «семерка» юзом припарковалась к обочине, и из нее выскочили прикомандированные бойцы. Стелясь по грунту, ящер первым добрался до вершины насыпи, и Павлу на миг показалось, что он сделал это, двигаясь на четвереньках. Гиперборей подоспел следом, критически осмотрел панораму битвы, покосился на платформы, где начиналась паника.
— Служители, — прокомментировал он. — Двое, — и, взглянув на Филиппыча, добавил: — Вы легко отделались.
— С-слиш-шком легко… — согласился ящер.
— Спасибо Головину, — выдавил шеф, машинально продолжая отрабатывать дезинформацию. — Вовремя к нам попал…
Вспомнив, что он профи-волкодав, Павел состроил угрюмо-презрительную мину и процедил:
— Гнилая работенка. Пару лохов завалить…
— Так уж и лохов? — усомнился гиперборей, проявляя неожиданное знание местного сленга.
— Ладно, — прервал шеф, — дело сделано. Я останусь, дождусь «уборщиков», а вы Пронина с Головиным подбросьте до фабрики. Кстати, Паша, познакомьтесь на всякий случай: Градобор, Чщахт, — Потапов поочередно указал на гиперборея и смарра.
— Рад, — Градобор первым подал руку. — Ты первый землянин, который выжил в бою со служителями Посейдона. Это честь.
Чщахт лишь коротко качнул капюшоном вниз-вверх и прошипел:
— Вс-се в маш-шину…
5