Уровень атаки
Шрифт:
— Я знаю, но пока Потапов на заседании, мы парализованы.
— Тоже верно… Хорошо, используй эту фору. Сергей вернется — помозгуем, что делать.
— По-моему, это ясно, — бросил Павел. — Надо выяснить, заподозрили атланты Тамару или нет. И если да — сразу переходить в наступление.
— Ладно, ладно, — проворчал Филиппыч. — Учило яйцо курицу… Все зависит от резолюции совбеза. Нам всем может оказаться не до Тамары.
— Почему?
— Потому что ассамблейщики сейчас готовы на любую, сколько угодно масштабную акцию, лишь бы взять контактеров!
Трубка замолчала, и Павел принялся запихивать ее во внутренний карман.
— Извините… — Тома была настолько ошеломлена услышанным, что снова перешла на «вы».
— За что?
— Я не хотела таких проблем.
Павел вздохнул на ходу.
— Мы тоже. Угораздило же тебя прийти работать именно на эту фабрику…
— Павел, а что это за карта?
Оберегать несуществующие больше тайны не имело никакого смысла. Он проговорил:
— Схема вероятностных ветвей. Альтернативных миров, если угодно, хотя это слишком большое упрощение. Используется для расчета индекса вероятности и координат для перемещений между ветвями. Тебе пока достаточно знать, что это очень ценная вещь для нелюдей, а способ ее шифрования и чтения — один из самых главных их секретов.
— Понятно…
— Да ничего тебе не понятно! Не отставай.
Тома сделала несколько шагов и согласно кивнула:
— Верно, ничего не понятно. Я плохо разбираюсь в ваших отношениях, но если я случайно раскрыла какой-то секрет нелюдей…
— Мы называем их ассамблейщиками, — перебил Павел. — Генетически многие из них все же люди.
— Ассамблейщики? Ладно, пусть… Просто, если я раскрыла их секрет — это наверняка можно использовать на пользу.
— Можно, — подтвердил Павел и неожиданно спросил: — Ты в карты играешь?
— Только в «Дурака», — девушка почему-то смутилась.
— Тогда, наверно, знаешь, как плохо бить козырным тузом шестерку в начале кона. Ты могла бы стать нашим козырем, Тома… Очень сильным козырем, из тех, что надо подольше держать в рукаве. Но тебя угораздило вывалиться на стол в самый неподходящий момент, и теперь нас могут обвинить в шулерстве.
— Как-то это… слишком образно.
— Можно конкретнее. Ассамблейщики сильнее нас практически во всем и очень неохотно расстаются со своими преимуществами. Способность читать карту вероятностей теоретически позволяет нам перемещаться в иные ветви и взаимодействовать с ними без контроля Ассамблеи. Ассамблея — это…
— Я знаю. Миша рассказал, пока мы ждали в лаборатории…
— Да? Ну, тем проще. Смысл в том, что расы большой четверки не могут этого допустить — они слишком трясутся над стабильностью своих миров, чтобы терпеть еще одного игрока в Древе Миров. Да к тому же такого, которому не грозит перераспределение индекса.
Тома кивнула, она явно была в курсе особого положения Земли в рейтинге древа вероятностей.
Сластить пилюли Павел не умел и не любил.
— Если атланты сообразят, что к чему, для тебя все может кончиться
Тома замедлила шаг, ошеломленно глядя на Павла.
— А плохо — это насколько?
— Очень плохо. Особенно, если мы не поторопимся.
Он почти силой увлек ее вперед. Савеловский рынок был уже недалеко, а за ним и станция…
— Но… — несмотря на весь свой авантюрный задор, она оказалась не готовой к такой реальной и близкой угрозе, — но ты же говорил — можно стереть память…
— Можно. Если повезет, ассамблейщики могут ограничиться этим.
Она оглянулась, будто уже ожидая преследования.
— Почему мы не поехали на машине? Было бы быстрее!..
— Машину они моментально обнаружат у станции. Не беспокойся, пока идет заседание совбеза, никакое решение принято не будет.
— Но ведь мы не сможем прятаться в метро вечно!
— Вечно — нет. Примерно сутки ассамблейщикам понадобятся, чтобы доставить в Москву новых бойцов, а потом они прочешут подземку. — Павел оценивающе посмотрел на спутницу и ободряюще подмигнул: — Ничего, к этому времени наши успеют что-нибудь придумать.
Указав на угрозу, надо поддержать и надежду на спасение, тем более что и сам он хотел бы в него верить.
Привычная толпа в переходе и на платформе немного привела Тамару в чувство. Людное место — защита более чем иллюзорная, но студентка еще не привыкла к тому, что «нелюди» могут без особых усилий изолировать от постороннего вмешательства произвольный участок пространства.
— Куда поедем?! — прокричала она сквозь шум приближающегося поезда.
— Все равно! — Павел пожал плечами, — Главное — убраться с «Савеловской»!
Электричка затормозила, и шум колес сменился топотом ног спешащих к эскалатору людей.
— Едем? — спросила Тома.
— Давай…
Вагоны опустели настолько, что даже появились сидячие места. Но Павел не стал садиться и удержал спутницу:
— Не устраивайся надолго. Нам нужно будет сменить ветку.
Они проделали это ровно через три станции: с Чеховской перебрались на Тверскую и протиснулись в уже закрывающиеся двери поезда в сторону Театральной. Павел не сомневался, что у Тамары сейчас роятся в голове сотни вопросов, размножаясь со скоростью бактерий, но задать их она не имела никакой возможности. Никогда Павел не думал, что будет поминать добрым словом низкую шумоизоляцию подвижного состава.
Спустя еще три станции он снова вытащил Тому из вагона. Приступ паранойи заставил его сделать это в самый последний момент, но старый шпионский прием не сработал — больше никто не ринулся за ними на платформу. Теперь на некоторое время можно было расслабиться: двух пересадок достаточно, чтобы, с точки зрения возможных преследователей, сделать равновероятным пребывание беглецов на любой из станций метрополитена.
Здесь Тома, наконец, воспользовалась паузой между поездами и произнесла: