Уровень ненависти: Сосед
Шрифт:
— У меня есть ключ — карта, я открываю им.
— Сохраним отпечаток, ключ отдашь Гоше, — скомандовал директор и ушел с чашкой в кабинет, оставив меня, наконец, в одиночестве.
И зачем я с ним препираюсь? Сказано же: сдай отпечатки пальцев в банк! Нет же, надо обязательно сопротивляться. Он директор. Имеет право приказывать. И с чего бы это мне оказано настолько высокое доверие? Или напротив, переживает, что потеряю ключ? Так я его держу под подушкой гостевого кресла, туда все равно никто никогда не залезет. Кроме меня, разумеется.
Мамочки! Да он же мог увидеть на записях с камер мой схрон! Я и сама понимаю, что прятать ключ в таком необычном месте — не самая правильная затея, но ведь зато не потеряю.
Все, Катя! Достаточно! Включаем взрослый режим.
Решив всерьез заняться формированием характера, раз уж не удосужилась сделать это ранее, пошла с чашкой в кабинет директора. Надо учиться сосуществовать. Мои же программеры — душечки смогли наладить контакт с красотками. И я не подкачаю. В отношении красавчиков, разумеется. Или одного конкретного красавца. Злого и вредного.
В конце концов, осталось всего каких — то полчаса и я смогу нормально работать. Придется, наверное, вечером задержаться. Одно дело потерять час на чаи — кофеи — болтовню, другое — половину рабочего времени посвятить страданиям и переживаниям.
Андрей говорил по телефону и я мышью (прокачиваю скилл не по дням, а по часам) проскользнула на свое место. Точнее, хотела проскользнуть. Но меня остановили.
Жестом шеф дал команду подойти к двери. Сам, не прекращая разговора, придавил сенсор пальцем, кивнул мне, показывая, что нужно повторить его движение. При этом, он умудрялся держать плечом телефон, рукой — дверь, а ногу поставил так, что я вынуждена была практически протиснуться в узкое пространство между дверью и мужчиной. И немного наклониться.
Интересно, это он специально или не подумал?
Приложила палец к сенсору и замерла, ожидая команды. Мало ли, сколько тому потребуется времени для первого знакомства. Звукового сигнала не последовало и я подняла взгляд на продолжающего диалог с незримым собеседником мужчину. На меня не обращали внимания. А я, между прочим, стояла не в самой удобной позе, едва ли не уткнувшись носом в дорогую ткань безупречного костюма.
Находиться в непосредственной близости с привлекательным мужчиной — это, конечно, замечательно, но однозначно не в позе буквы «зю». И кто вообще делает ручки дверей так низко?
Поерзала, привлекая внимание. Задела нижними девяносто ногу мужчины. И даже не буду говорить, что случайно. Да, специально! Посмотрела наверх укоризненно. Мне ответили невозмутимым взглядом и кивнули, затем мотнули головой в сторону, позволяя удалиться. Но ногу не убрали.
Гад какой! Издевается надо мной. Точно издевается.
Осторожно выскользнула из почти обнимающего захвата и вернулась за рабочий стол. Как теперь работать, вот как? Еще пять минут назад я была способна горы свернуть, нарисовать все ненарисованное и хоть собственный шрифт создать. А теперь сижу и пытаюсь унять реакцию тела на привлекательного мужчину.
Это вообще законно — быть таким возбуждающим?
И неприлично красивым.
И сексуально властным.
Недоступным. И в то же время вести себя столь провокационно, что за изнасилование его ни один судья мира просто не имеет морального права осудить сошедшую с ума женщину. Обезумевшую.
Нет, надо все — таки выбрать время и съездить к бабуле, она должна меня как — то образумить. Дать совет, в конце концов. Она ведь знает о страсти все. И о безумной страсти тоже. Это родители мои спокойные и меланхоличные. А мы с ба — одной крови. И, похоже, моя кровушка наконец — то забурлила.
Глава 18
Андрей
Издевательство какое — то! Кто — нибудь пробовал работать, когда взгляд и мысли постоянно обращаются к девушке, сидящей в шаговой доступности? А эти легкие воздушные юбки — вообще орудие дьявола. Они же постоянно задираются!
Катя сидит, ерзает, ткань ползет все выше, а я смотрю и смотрю. А надо работать! А не мечтать о том, как она будет выглядеть без этой чертовой юбки на моем рабочем столе. Или на ее рабочем столе. Или на диване. У шкафа. На подоконнике.
Идея усадить работать ее в моем кабинете, кажется, несколько хуже, чем я думал. Судя по всему, работать не можем мы оба. То, что Катя однозначно не в своей тарелке и начинает обращать на меня свое внимание, это безусловно очень хорошо. А вот то, что мы оба не способны сосредоточиться ни на чем важном, как раз наоборот.
Чувствую себя извращенцем. И едва ли не впервые в жизни не знаю, как поступить. Соблазнить сразу или сперва влюбить? Как ухаживать за девушкой, когда она тебе нужна не только для секса? Умом понимал, что не стоит торопить события, но тело не соглашалось, и я непроизвольно искал аргументы, чтобы пойти у него на поводу.
Если бы она знала, о чем я думал в кухне, когда увидел ее у кофе-машины, такую милую, хозяйственную, сладенькую…
Я тихо схожу с ума. Никогда не думал, что буду таким идиотом, когда влюблюсь. Еще и неуверенным в себе! Вот уж, что точно никогда не было мне свойственно. Представляю, как доволен Гоша. Ох, как я ржал, когда он влюблялся и вел себя осел ослом! Чувствую, отомстит теперь за все.
Да и черт с ним. Главное — чтобы Катя была моей.
Хотелось, конечно, приучать ее к себе постепенно, но удержаться и не коснуться, не вдохнуть свойственный лишь ей одной, тонкий и нежный, аромат, было решительно невозможно. Жаль, у нас просторный офис, просто так в коридоре не столкнешься. Зато кухонька маленькая. И она так органично в ней смотрится. Особенно на столе у холодильника, с изящно разведенными стройными ножками…
С трудом сконцентрировавшись на дороге, добрался до места встречи. Есть подозрение, что я или расшибусь или задавлю кого-нибудь, если Катя будет долго ко мне холодна. Про запущенную работу вообще молчу. Придется некоторое время трудиться по вечерам, днем я едва ли половину смогу делать.
Конечно! Пялиться на обнаженные коленки или зажимать девушку у двери важнее проекта, к которому мы всей командой шли несколько лет.
Пока был в командировке, накопилось много текущих дел, в том числе личных. После встречи изрядно поколесил по городу и в офис добрался уже затемно. Однако окна еще горели. Интересно, кто там страдает трудоголизмом?