Уровень ненависти: Сосед
Шрифт:
Кыш-кыш-кыш!
Фу о таком думать!
Я молодая и успешная. И счастливая. И влюбленная по самые уши!
Страдать нет ни единого повода.
Так что голову подняла, носик по ветру, улыбнулась и вошла новую жизнь спокойно и с достоинством. Под руку с Андреем.
А соседки… Справимся вместе!
Мы ехали около получаса, болтали о всем на свете, пили купленный по дороге чай, смеялись и в то же время присматривались. Чуть более трезвый взгляд на человека, которому без остатка отдал свое сердце, поддавшись исключительно чувствам.
Машина с тихим шорохом гравия
— Дальше только пешком, здесь перекопали специально, чтобы в лес не ездили, не портили природу, — немного извиняющим тоном произнес Андрей.
— Движение — это жизнь. Прогуляемся! Мне только в удовольствие.
— Мы сюда раньше часто ездили на шашлыки с друзьями, но в отличие от нас с тобой подавляющее большинство изволит доезжает на четырех колесах до места стоянки, а не топать пешком.
— Ну, мы же с тобой несем плед и чай, не надорвемся. А на шашлыки надо и стулья, и воду, и продукты тащить. Хотя, все равно не вижу проблемы, если честно!
Я беззаботно улыбалась, идя рядом с любимым мужчиной. Подумаешь, пройти пятьсот метров! Я с ним готова и дальше. И пешком, и на машине, и даже на ручках!
— И это замечательно! — ответил Андрей. — Мне нравится, что ты спортивная и во всем видишь позитив.
«Это ты меня пару месяцев назад не видел, ага», — съехидничала про себя.
— А по-другому скучно! Хотя, признаюсь, меня очень расстраивает один факт, — сказала доверительно, лукаво поглядывая на любимого.
— Что?
О, какой голос! И сразу настроение испортилось. Ну неужели ты не видишь, что я… Хотя нет, все правильно. Это не шутка. Это важный вопрос — вопрос нашего совместного будущего. И можно озвучить его открыто и честно, не обращая все в шутку. Какие уж тут шуточки!
— Меня беспокоит наш подъезд. В отношении наших соседок я совсем не чувствую никакого позитива. Не знаю, что делать, — призналась как на духу.
— Кать, мы все — взрослые люди. Разберемся.
— Не представляю, как это будет выглядеть. Я, допустим, пойду встретиться вечером с подругой в кафе, а к тебе по очереди заявится весь потенциальный гарем?
— Боюсь, Катенок, это вопрос доверия и никакими другими вариантами здесь и не пахнет. Со своей стороны могу пообещать не привечать никого, не заглядываться, даже готов дверь не открывать. Так и буду говорить: Извините, Кати нет дома, а мне запрещено открывать дверь незнакомым тетям!
Мы расхохотались на весь лес. Я так и представила, как челюсь обалдевшей Лидии Ивановны пробивает мрамор пола и падает в подвал!
— Ой, не могу. Ну насмешил, до слез! — ухватившись за живот, выдала, стараясь прийти в себя. — Это все, конечно, забавно, — через пару минут сподобилась продолжить диалог, — но я, наверное, очень не уверена в себе. Мне страшно, что они отберут тебя у меня.
— Кать, — Андрей потянул меня на себя, приобнял свободной рукой, посмотрел прямо в глаза, — я тебя люблю и весь этот змеепитомник и даром не нать, и за деньги не нать. Правда. А с твоей самооценкой надо что-то делать. Я тебя вообще не понимаю.
— Почему?
— Ну, знаешь, как я вижу наш подъезд? — заинтриговал вопросом
— Как? — не стала его разочаровывать и заинтриговалась на все сто процентов я.
— Я вижу одну-единственную, самую красивую, нежную, страстную девушку, мою невесту, кстати, если я правильно понял твои объяснения с Лидией Ивановной, — Андрей хитренько мне подмигнул, улыбнулся безоблачно, счастливо, увидев мои покрасневшие щеки, еще раз поцеловал кончик моего носа и только после этого продолжил: — и кучу неустроенных женщин, которые ведут себя… недостойно. Ты меня прости, я знаю, что ты дружишь с той же Маргошей, но наши дамочки — натуральные пираньи от первого до последнего этажа. И ты одна — исключение. Мое исключение.
— А Игорь? — зачем-то уточнила я.
— А что Игорь? Поскольку ты в нем не заинтересована, он к тебе тоже ласты не клеит, пусть живет. Но если хоть один намек, ходить ему с переломами по всему телу, поняла?
— А? — обалдела я от тона его… наезда!
— Не одна ты у нас здесь ревнивая. Я тоже переживаю, между прочим.
— Тебе-то чего переживать?! — возмутилась до глубины души.
— Всякое в жизни бывает, Катюш. Женщины тоже изменяют. И ведут себя… Далеко ходить не надо, согласись? Да и, кстати, еще один момент, надеюсь, тебя успокоит. Когда женщины так откровенно себя предлагают, как наши соседки, они вызывают только сочувствие, никак не возбуждение.
— Я тоже не долго сопротивлялась. Вообще почти не сопротивлялась, — произнесла, заглядывая ему в глаза.
Что, что он обо мне думает? Ведь я ходила полуголой в его кабинете, юбки там сушила, чулками светила… И рисовала его без одежды. И отдалась на рабочем месте, как какая- нибудь…
Щеки затопила краска стыда. И уши, судя по нарастающему жару, тоже покраснели. Какой же у меня организм… предатель!
— Ты за мной не бегала, котик, а убегала. И, если честно, если бы ты пришла ко мне с теми же намерениями, что и соседки, я бы вряд ли устоял.
У меня было много вопросов. Очень много. Но все они испарились, когда Андрей решил закончить наш диалог тем самым беспроигрышным способом, которым люди наверняка пользуются испокон веков — просто заткнув мне рот поцелуем. Со вкусом липового чая и меда. Самый сладкий. Самый желанный поцелуй на свете!
Глава 23
Мы сидели почти на самом краю скалы. В метрах двадцати внизу плескалось море. Пахло лесом, йодом, солью. Наверху сияли звезды. А мы целовались и немного болтали.
— Не знаю. Меня и в школе и в универе парни воспринимали больше как друга, чем как девчонку, вот я и получилась… такая, — отвечала я на вопрос Андрея о моем прошлом. — Если честно, это Марго недавно меня немного прокачала в части женской красоты.
— Я заметил, как ты изменилась. Но ты и без прически была хороша. Свежая, юная. Я думал, ты еще студентка, когда увидел впервые.
— Ну, это ведь почти так и есть. Только выпустилась. С пылу, с жару, можно сказать, попала в загребущие лапки Гоши, — тихонько рассмеялась, прижавшись поплотнее к обнимающему меня мужчине — становилось прохладно.