Уровень ненависти: Сосед
Шрифт:
— Мамулечка, давай я лучше приеду к вам сегодня в гости и все расскажу по-человечески, ладно? Мне сейчас честно-честно не очень удобно говорить, все ждут, когда я закончу разговор.
— У тебя во сколько обед?
— Уже кончился, — стараясь не выдавать радость по этому поводу, ответила маме.
— Я надеюсь, ты можешь отпроситься пораньше и приехать в отчий дом, допустим, к пяти? Мы сегодня идем в театр. Нам, конечно, лишь дорогу перейти, но в половину седьмого уже нужно выйти из дома в любом случае.
Ох, когда мамуля начинала вставлять
— Мам, я в пять выеду и, надеюсь, доберусь без пробок.
— И будь одна. Я сегодня морально не готова знакомиться с… Господи, кто это он нам? Зять?
— Хорошо, мамуль. Все, до встречи, я убежала.
Отключила звонок и выдохнула. Ладно, ничего страшного не произошло. Расскажу все как есть, мне скрывать-то особо и нечего. А на вопрос, почему не сказала раньше, так и отвечу: сомневалась, на каком уровне наши отношения на самом деле.
Ох уж эта Лидия Ивановна!
И бабуля тоже хороша. Мне ни слова не сказала. Зато маме, небось, учинила допрос. Будто не знала, что если я кому первому и сообщу, так это ей.
Вспомнила разбитый телефон. А ведь хотела бабуле позвонить тогда, а вот судьба уберегла. Или подставила самым наглым образом?
Не буду дергаться. Буду решать проблемы по мере поступления. Может, еще не все так страшно.
С работы пришлось отпроситься, притом и у Гоши и у Андрея. И сбежать на такси, так как мой драгоценный мужчина был занят, да и не хотелось создавать ситуацию, когда незапланированная встреча может все же состояться. Мало ли. Папа за хлебом выйдет, увидит нас целующимися у подъезда. Или еще как.
Заскочила в магазинчик у дома, поулыбалась продавцам, которые знали меня еще ребенком и теперь искренне были рады видеть. Так что без пары совсем не дежурных фраз не обошлось и задержалась я минут на двадцать, а не на пятнадцать, как думала.
— Привет, ма, привет, па, — ворвалась в квартиру, шурша пакетами и здороваясь на ходу. — О, и тебе, бабулечка, привет, — углядела старшую родственницу. А вот, кто в театр, небось, не собирается. Все, Катька, попала под перекрестный огонь родни, а следом — на допрос к бабулечке.
— Привет, партизанка, — дружно поприветствовала семья.
— Ну что, садись за стол, ешь, пей, да рассказывай, — велела бабуля.
Почувствовала себя немножко Иваном из русской народной сказки. Меня разве что в баньке не попарили, а так, можно сказать, тоже в печь почти сразу.
— А я здесь всяких вкусняшек купила, — непонятно зачем попыталась перевести разговор в другое русло. Будто не знала свою семью!
— Молодец. А теперь живо за стол, — скомандовала мама. И я, разумеется, тут же послушно плюхнулась на табурет.
Мамино коронное блюдо — фаршированные перцы — сегодня откровенно не лезли. Казалось бы, ну ничего ведь страшного не произошло. Но настрой родни держал в тонусе. Даже если ты ни в чем не виноват, ощущать
Бабушка на минуту вышла в коридор, зашуршала пакетами, чем-то загромыхала, вернулась с очками и тонкой папочкой вырвиглазно-розового цвета. Открыла, принялась читать внимательно, поджимая губы и периодически качая головой.
— Допрашивайте, — решила не тянуть кота за хвост я и отодвинула тарелку. — Все равно под вашими взглядами и демонстративными чтениями досье на Андрея кусок в горло не лезет.
Очень хотелось ввернуть еще и про поданный ребенку плохой пример, но сдержалась. Не мне их учить.
— Чего ты сразу так… допрашивайте… — возмутилась мама.
Но встала, чтобы налить всем чай. Традиционно в нашей семье разговоры велись после еды — за чаем. К нему у мамули была особая страсть, поэтому все друзья, знакомые, родственники, да и сами родители везли из путешествий не магнитики на холодильник, а пакетик настоящего местного чая, если вдруг он рос в той стране или регионе. Про поездки в Китай вообще молчу. Пограничники не раз останавливали и допрашивали, не верили, что везем себе, а не на продажу, уж больно партии были… промышленные.
— По бумагам все хорошо, я одобряю. Но как человек он какой? Рассказывай давай, не молчи, — приступила бабуля к допросу.
— И почему нам не сказала, — потребовала отчета мама. — Узнаем все от чужих людей. Даже как-то неудобно.
— Вы сами мне сказали, чтобы знакомила вас только с женихом, а не водила всех подряд парней, — напомнила я им их же слова.
— Так нам и сказали, что жених уже. А мы не в курсе, — обиженно заметила мама.
— Ма, это я соседкам сказала, чтобы не лезли в мою жизнь. Кольца нет. О чем говорить?
Папа сидел молча и сурово хмурил брови. По всей вероятности, не особо был рад ни моему допросу, ни визиту бабули. Не то, чтобы они не ладили, нет. Бабуля просто… тяжеловата для восприятия. А папа у меня очень деликатный и тактичный. Я обычно в него, но иногда включаются подарочки генетики и от бабушки с мамой, конечно.
— Но ты у него работаешь, — не сдавалась мама.
— Я работаю не у него лично, а в его компании. И она не чисто Андрею принадлежит, а еще его соучредителю и партнеру — Гоше. Вот, я работаю с Гошей, он меня нанял.
— Но все равно, столько времени молчать…
— Ма, сколько времени? Не год и не два. Не смотри на меня как на врага народа. Я бы вам все рассказала, когда пришло время. Собственно, уже и собиралась, только хотела колечко подождать, чтобы вы не смотрели косо и не расспрашивали вот так… неприятно, а только радовались.
— Наивная, — хмыкнула бабуля, не отрываясь от текста. И что она там нашла?
Странно. Откуда-то пришли спокойствие и уверенность. Я ничего плохого не сделала. Имею полное право не рассказывать родне о романе до поры до времени. В конце концов, личная жизнь — это личная жизнь, не общественная. И не испытываю никакой вины — вот, что самое удивительное.