Уровень
Шрифт:
– Гермодверь с кодовым замком. Код нужен.
– Понял. Тащите сюда этого чудика.
Изломанный, с лицом залитым кровью, он смотрел вокруг единственным глазом. Прима ахнула, не скрывая ужаса. Человек нахмурился и ей вдруг показалось, что лицо его ненастоящее, что из белого куска мрамора с красными жилами вырубили человеческую маску и готова была только правая половина. На дне единственного, уцелевшего глаза Прима не разглядела страха - только мучительное желание вспомнить то, что давно погребено под руинами памяти.
– Видишь, - Циркач стоял рядом, заложив руки
– Беру пример с тебя, - он прищурился, не отрывая от девушки внимательного взгляда.
– Убойный аргумент. Кстати, тебя тоже касается.
Бедный Дикарь. Сердце девушки дрогнуло от жалости. Человек, избежавший стольких опасностей, чудом оставшийся в живых после скитаний на нижнем уровне, человек, которого пощадила даже безымянная тварь…
Горло у нее перехватило и стало больно дышать.
– Хамер, узнай код у чудика, - процедил Циркач, а сам смотрел Приме в глаза, как будто этот код должен был проступить у нее на лбу.
– Код, - огромный Хамер, рядом с которым Дикарь казался ребенком, не тратил времени попусту.
– Мне нужен код, иначе останешься без второго глаза. Это понятно?
– Это понятно, - четко произнес Дикарь. Его руки взмыли вверх, пытаясь добраться до лица. Тут только Прима заметила, что сломанные пальцы на руках иглами морского ежа тянулись в разные стороны.
– Говори код.
– Если б все было так просто. Глубина. Она не пустит.
– Какая еще глубина?
– Хамер тряхнул диггера и Прима услышала, как лязгнули его зубы.
– Как же? Она не пустит. Вы что же, думаете, мы первая цивилизация на этой хрупкой планете? Как бы ни так. Вторая - думаете вы? И ошибаетесь! Мы с вами третья цивилизация! Третья! Первая ушла в небытие пятьдесят тысяч лет назад. И от нее ничего - ничегошеньки!
– не осталось. Совсем другое дело - вторая… Совсем другое… Глубина…
– Что ты несешь?
– Хамер швырнул Дикаря и тот упал у прутьев яруса - безвольно, как сломанная кукла. Попытался подняться, опираясь на сломанные пальцы - Приму бросило в дрожь.
– В дурдом играешь?
– Циркач подошел ближе к распростертому телу.
– Ну-ну. Код!
– Он наступил сапогом на изломанную, трепещущую кисть руки.
Прима зажмурилась.
– Послушайте, - сквозь долгий стон пробился слабый голос Дикаря.- Послушайте… Надо же слушать то, что они говорят. Они развивались тридцать! Представьте - тридцать тысяч лет! В два раза дольше чем мы сейчас. Не знаю, почему они погибли. Вы так шумите, что я… ничего не слышу.
– Это освежит тебе память.
– Циркач присел на корточки. В его руке блеснул нож. Отточенное жало приблизилось к единственному глазу.
– Код!
– Может, то, что уцелело, скрывается сейчас на глубине! Там! Еще глубже!
– вдруг взвился Дикарь и Циркач от неожиданности отпрянул.
– Еще метров сто… двести… Может, меньше. Всего шаг остался, чтобы заглянуть в глаза самим себе… Предкам. Другой ветви. Иным людям нашей планеты. Ино - планетянам.
– Черт, - Циркач не скрывал раздражения.
– Плетет черт знает что.
– Может, играет?
– У Хамера чесались руки.
– Пара ударов по ребрам вернет его в чувство.
–
– Пустота. Тысячи лет пустоты… А там, на глубине, все осталось неизменным. Мертвое. И живое. Еще шаг. Какими они будут, наши предки? Добрее? Или наоборот? Еще агрессивней чем мы? Что припасли они нам в качестве подарка? Шкатулочку Пандоры, пролежавшую десятки тысяч лет на глубине… Еще шаг…Нож!
– крикнул он вдруг и изо рта его потекла пена.
– Мне нужен нож! Если постараться, можно достать их оттуда! Всех! Постараться! Дай мне нож!!
– Циркач, он что, и правда?
– Окулист шагнул назад, не отрывая глаз от беснующегося Дикаря.
– Не знаю. Все может быть, - пожал плечами Циркач.
– Болевой шок какой-нибудь.
– Дай! Дай!
– Дикарь сорвался с места, уже пойманный Хамером в перекрестье прицела. Прыгнул и вдруг, словно сломался в полете, взмахнул руками и рухнул к ногам Циркача. И затих, подстреленной птицей распластавшись по полу. Единственный глаз искал что-то на потолке, из ушей текла кровь.
Соблюдая осторожность, Окулист склонился над телом.
– Мертв. Зараза.
– Мертв?
– Циркач вскинул голову.
– Не верю я в смерть… последнее время. Хамер, на всякий случай подтверди контрольным.
– Понял, - Хамер кивнул и спустя мгновенье раздался одиночный выстрел.
– Возвращаться придется тем же маршрутом, - задумчиво сказал Циркач.
– Ничего не поделаешь. Ловушки я помню. Но ты прав, Окулист. Пригодится нам паренек.
– Опять ловушки.
– Убирая пистолет в кобуру, Хамер непроизвольно коснулся вздувшегося шрама на лице.
– Дождик, блин. И молнии. И эти… И…
Он еще что-то бормотал себе под нос, но его никто не слушал.
Приму весьма ощутимо ударили прикладом в спину и она подчинилась, пошла туда, куда указали.
Трехъярусная пасть Театра Теней ждала, когда тьма проглотит свет. Тогда, во мраке, можно будет сомкнуть челюсти, перемалывая хрупкое тело Дикаря, впечатанное в бетон контрольным выстрелом в голову.
АРИЕЦ
Судьба. Подарил человеку жизнь год назад, дал попользоваться и отнял. В качестве арендной платы.
Ариец аккуратно, словно боялся потревожить, перенес Дикаря на второй ярус. Мертвое тело почти ничего не весило. То ли настолько исхудал он за последние дни, то ли при первом знакомстве из-за долгого пути Арийцу показалось, что хрупкий на вид Дикарь был неимоверно тяжелым.
Он положил мертвеца на бетонный пол в одной из камер, вышел, плотно соединив расшатанные, выбитые из цемента, звенья прутьев. Крыс здесь нет. Прутья защитят от падальщиков, если вообще смелости у них хватит сунуться в это проклятое место.
Постоял некоторое время у прутьев. Ариец хотел сказать что-то напоследок, но настоящие слова прятались скрытой в тумане дорогой. “Пусть земля тебе будет пухом”, “я буду помнить о тебе, друг”, “прости меня” - затасканные, банальные фразы как истлевший саван мертвеца. Насквозь лживые, они расползались по швам, выставляя напоказ сухие, желтые мощи.